– Кстати, про Новосибирск ты его не расспрашивала?
– Да так. Парочка неожиданных вопросов. Отвечал без запинки. Сразу видно, что он там жил.
– Жил, – задумчиво пробормотал диспетчер. – Итак, резюме по Сельцову. Во-первых, ни на один серьезный вопрос не дал серьезного ответа. Это понятно. Что еще ожидать от человека, который обнес банк на круглую сумму и сейчас находится в бегах. Во-вторых, у тебя нет сомнений, он на самом деле жил в Новосибирске. Здесь ты можешь легко ошибаться. Не такой уж ты тонкий психолог, чтобы тебя невозможно было обвести вокруг пальца. В-третьих, Сельцов по складу характера все больше и больше напоминает тебе Разина, но ты не исключаешь возможности, что это ты себе просто внушила. Согласен, такое встречается часто. В-четвертых… А вот «в четвертых» я уже ничего не вижу, – вздохнул диспетчер. – Темная лошадка Сельцов, который вряд ли может быть нам интересен. Тебе решать, Оля, продолжать ли возиться с ним дальше. Есть такое желание?
– Есть, – без раздумий сразу ответила Ольга.
– Что, втюхалась в мужика? – едко хмыкнул диспетчер.
– Что значит «втюхалась»?
– Ну влюбилась.
– Так и выражайтесь, пожалуйста. Нет, не влюбилась, но Сельцов вызывает у меня интерес. И я не хочу разрывать с ним отношения.
– А никто и не заставляет тебя разрывать отношения. Тешься с ним на здоровье. Я даже не буду сообщать в Новосибирский ОБЭП, где этот жук сейчас обитает. Не хрена им, пусть ищут сами. Это их работа. А ты в свою очередь, – еще раз напомнил диспетчер, – не забывай о своей. И будь готова к тому, что в любой момент, как только на горизонте появится кто-нибудь интересный, тебе придется отрываться от своего Дениса и разыгрывать роман с кем-то другим. И возможно, изменять с этим «кем-то» своему любимому Сельцову…
– Хватит об этом, – выкрикнула Ольга. – Все знаю без ваших напоминаний, так что не надо лишний раз тыкать меня носом в то, что почти сделали из меня проститутку.
– Бог с тобой, Оленька, – слащавым примирительным тоном произнес диспетчер. – Какую проститутку? Никто про это и не говорит, и не думает. Ты сейчас на оперативной работе, а это очень часто связано с грязью. Вот и все… Ладно, заболтались мы что-то. Удачи завтра тебе с Денисом Сельцовым. Гуляй, отдыхай, не забывай про работу. До свидания.
– Пока, – Ольга отключила телефон и еще долго сидела в кресле, пытаясь разобраться в своих чувствах к Денису.
А если на самом-то деле хоть какие-то чувства? Неделю назад она поставила перед собой цель: взять неприступную крепость в лице Дениса Сельцова. И что же, взяла? Взяла, если за это можно расценивать то, что приглашена к нему в гости; то, что он завтра специально приедет на Вознесенский проспект, чтобы встретить ее после работы. Повелся парень! Однозначно, повелся! А что дальше? Продолжать с ним, неудачником, по уши погрязшим в долгах, совершенно бесперспективный роман? Или послать его на хрен? Безотлагательно, завтра же, когда Сельцов приедет встречать ее после работы.
Ольга выбрала, как ей казалось, золотую середину. Решила: «Сделаю так. Заставлю этого напыщенного недотрогу побегать за мной так, как я бегала за ним всю эту неделю. Посмотрим. Если соизволит отодвинуть в сторону свое надменное отношение ко мне, проявит хотя бы какую-нибудь инициативу, то получит награду – я когда-нибудь, и действительно, съезжу к нему в гости. А если надуется, не пожелает переступить через свою гордыню, тогда что поделать. Значит, не судьба. Не очень-то надо. Обходилась до сих пор без бойфренда, проживу и дальше. Зато уберегу себя от близкого знакомства с человеком, который нечист на руку, которого разыскивает Новосибирский ОБЭП, который сейчас занимается неизвестно чем. А завтра, когда он припрется за мной в „Эскулап“, извинюсь: „Мол, прошу прощения, Денис, но сегодня поехать к тебе никак не получится, появилось одно срочное дело. Ты только не сердись на меня. Звони, если будет желание“. Чмокну его на прощание в щечку. Развернусь и пойду. Не оборачиваясь. Посмотрим, как у этого самоуверенного красавчика вытянется физиономия. Да, так и будет. Все, решено. Даю сама себе слово завтра не передумать».
Не передумать! Ольга поднялась из кресла… Не передумать! Она отправилась в ванную и долго стояла под душем… Не передумать! Заглянула в комнату к бабушке, пожелала спокойной ночи и пошла к себе… Не передумать!
К тому моменту, когда Ольга легла в постель, ее решение в корне изменить свое отношение к Денису Сельцову окрепло до каменной твердости.
ВСЕ ПО ФРЕЙДУ
Ольга подставила мне щеку для поцелуя, потом отступила на шаг и смерила меня равнодушным взглядом.
– Извини, Денис. Я хотела тебе позвонить, чтобы ты сегодня не приезжал, но у меня нет твоего телефона, ты так и не удосужился мне его дать. В общем, я не смогу поехать к тебе. У меня появилось неотложное дело, я должна сейчас встретиться с одним человеком. Вот так. Не сердись. Будет желание, звони мне на работу. Телефон ты знаешь. Ну все, пока, – Ольга ткнулась губами мне в подбородок, резко развернулась и быстро пошла по неубранному слякотному тротуару.
Я проводил ее растерянным взглядом, подумал: «Если бы ты очень хотела предупредить меня, чтобы не приезжал, то узнать номер моего сотового можно было бы без проблем – просто зайти в канцелярию и посмотреть в договоре. Но только тебе, красавица, зачем-то потребовалось, чтобы я сегодня впустую прокатился сюда. Вот только совсем не пойму, зачем. Вообще ничего не пойму».
Все, что сейчас произошло возле входа в приемный покой «Эскулапа», заняло не больше минуты, и можно было смело, не кривя душой сказать, что я был попросту ошарашен. Неожиданным точным ударом Ольга ухитрилась отправить меня в нокдаун.
Сама того не разумея? Или все это было задумано специально? А пес его знает!
Я удивленно пожал плечами, состроил на лице надменную ухмылку и пошел к своему «мерседесу».
У первого более-менее приличного кафе я остановился и долго сидел в уютной полутьме пустого зала, пил кофе, слушал хорошую музыку и пытался сообразить, что случилось и почему Ольга резко охладела ко мне. Вчера она была готова рассыпаться в прах у моих ног, а сегодня всем своим видом показывала, что я ей на хрен не нужен. Единственное заключение, к которому я пришел в результате долгих раздумий, было то, что Ольга – все-таки ментовская сука, что всю последнюю неделю терлась возле меня, надеясь раскрутить на какую-то информацию. Но вчера вечером ее хозяева вдруг пришли к выводу, что этой информации с меня надоить можно не больше, чем с козла молока. И потеряли ко мне интерес, дали Ольге отбой.
«Если все, действительно, так, то оно даже и к лучшему, – подумал я и расплатился за кофе. – Возможно, сама судьба уберегла меня от огромных головняков».
Несмотря на то, что я упорно пытался убедить себя в том, что ничего не потерял, на душе скребли кошки. Эта красавица весь вечер не выходила у меня из головы. Я сам себе удивлялся: оказывается, за прошедшую неделю то чувство сильной привязанности – я никогда не сказал бы «любви», – которое я четыре года назад испытывал к Ольге, вновь выползет наружу из каких-то потаенных уголков подсознания и возьмется за меня с куда большей силой, чем это было когда-то в больничке Гааза. И вот ведь выползло и принялось коматозить меня по полной программе.
Я отрешенно бродил по квартире и занимался самоистязанием, предаваясь воспоминаниям о том, как мне хорошо было с Ольгой четыре года назад. Как мне хорошо было с ней эту неделю в «Эскулапе». Все, за что я ни брался, валилось из рук. Вставил в магнитофон еще не смотренную кассету с культовым боевичком – меня хватило только на десять минут. Набрал в ванну воду и выпустил. Попробовал дозвониться до Михи Ворсистого, пригласить его в гости, но по домашнему телефону никто не отвечал, а трубка оказалась отключенной. То же и у Комаля. То же и у Гроба. Хотел вызвать к себе Вику – ту, что накануне больницы перегладила мне все рубашки, – уже набрал номер ее сутенера, но в последний момент передумал и бросил трубку. И, в конце концов, прибегнул к испытанному способу снятия депресняка – накинул пальто, добежал до ближайшего магазина и купил там бутылку «Смирновской».
Как я ложился спать, совершенно не помню. Зато отлично помню, как проснулся в половине седьмого утра. С головой, больше похожей на мешок с песком, с выхлопом изо рта, которым, как дихлофосом, можно
