– Думаю, что не сумею. Любой мужик обязательно чем-нибудь будет напоминать мне Костю. Скорее всего, я смогу узнать его по каким-нибудь другим признакам. Но только не по постельным.
– М-да… – задумался диспетчер. – Проблемы. И как же нам все-таки отыскать эту гадину?… Ольга, чтоб завтра же была на работе. В конце рабочего дня обязательно позвони, отчитайся. У меня все. – И он отключился.
«Не попрощавшись на этот раз, – отметила Ольга. – Впервые за последние дни. Злится, наверное, что прогуляла сегодня работу».
– Ну и черт с тобой, господин диспетчер, – громко произнесла она в пустоту. – Мне на все наплевать. У меня теперь есть Денис. И ничего мне больше не надо.
И Ольга отправилась на кухню осваивать микроволновую печь. Она потихонечку начинала втягиваться в хозяйство в квартире Сельцова.
В ВАННЕ С ВРАГОМ
Похоже, смотрящий решил, что я достаточно набездельничался, и завалил меня делами по самое горло. Две недели мы с Комалем буквально не имели передышки ни днем, ни ночью. Мотались на стрелки, разводили барыг, собирали с братвы фишки в общак. Дома все это время мне доводилось появляться лишь от случая к случаю. Ольга – если она была не на работе – быстренько разогревала мне что-нибудь из жратвы, я проглатывал это все на ходу, даже не чувствуя вкуса, шел в спальню, и там сил у меня хватало только на то, чтобы раздеться. Потом я валился в постель и через минуту спал, как убитый. А через несколько часов меня будил телефонный звонок: появилось очередное неотложное дело. Я полз под душ, смывал с себя остатки сна, одевался, целовал на прощание расстроенную Ольгу: «Не скучай, детка. Веди себя хорошо», – и, чертыхаясь, «шел на работу». За две недели мы смогли побыть с Ольгой вместе только четыре раза. Скажем так: маловато для «медового месяца». Но надо отдать Ольге должное, она не роптала, понимала, что конкретные деньги, как правило, достаются именно так. Единственным минусом было то, что она заколебала меня, допытываясь, чем я таким занимаюсь по жизни. И, в конце концов, я не выдержал.
– Да бандит я, бандит! Неужели еще не доперла сама?
Ольга на удивление хладнокровно отнеслась к этому моему признанию.
– В общем-то, я так и думала, – спокойно сказала она. – Просто хотела, чтобы ты сам подтвердил мои подозрения. А что ты там делаешь, в этой своей банде? У тебя есть пистолет?
– У меня нет даже брызгалки, – успокоил я Ольгу. – Я никого не убиваю и даже не бью. Для этого существуют другие. А я только контролирую их действия. Удовлетворена ответом? Больше, все равно, ничего рассказать не смогу. Как ни расспрашивай.
– Я и не буду, – обняла меня Ольга. – Каждый делает свое дело, – изрекла она афоризм, – а в каждом деле всегда можно выделить какие-то положительные черты. Волков ведь тоже называют санитарами леса. Пусть бандиты будут тогда санитарами бизнеса. А я тебя очень люблю, кем бы ты ни был. – Она крепко поцеловала меня, и больше к этому скользкому вопросу мы не возвращались. И признаться, я был просто восхищен Ольгиной тактичностью. Оказалось, что она принадлежит к той редкой породе женщин, которые умеют не проявлять навязчивого любопытства.
После первой ночи, что мы вместе провели у меня, Ольга так и переселилась ко мне в квартиру. Уже через день мы съездили к ней домой за ее барахлом, я выдал ей запасные ключи, которыми раньше пользовалась Конфетка, и сказал:
– Живи на здоровье. Только сразу предупреждаю, все хозяйство свалится на тебя.
– Ха, испугал! – рассмеялась Ольга. – За хозяйство не беспокойся. Все будет о'кей.
И все, действительно, было о'кей. Даже если бы мне зачем-то понадобилось придраться к Ольге, то повода для этого я отыскать бы не смог. В квартире царил идеальный порядок – ни единой соринки, ни единой пылинки, ни одной брошенной где попало шмотки. В холодильнике всегда можно было найти свежий обед. Да даже если не брать все это в расчет, то просто-напросто с появлением Ольги в квартире сразу стало как-то уютнее, теплее. Когда здесь жила Светка, подобного я не замечал.
Мои подозрения в том, что Ольга является ментовской стукачкой, постепенно развеялись. Я аккуратно расспросил ее, как ей удалось устроиться на работу в престижную клинику, куда можно попасть лишь по протекции родственников или хороших знакомых; просто с улицы на такие места не берут. Ольга, ничуть не смутившись и не заподозрив того, что я задал этот вопрос не из обычного любопытства, рассказала, что перейти в «Эскулап» ей предложила медсестра с отделения в больнице Гааза, где она работала раньше. Пожилая женщина – уже давно на пенсии – всегда принимала в Ольге участие. И вот сделала такой подарок – переговорила с главврачом «Эскулапа», своим хорошим знакомым, и как только открылась вакансия, Ольга была приглашена туда. Сменила зековскую больничку Гааза на тихое место в клинике пластической хирургии, о чем совсем не жалеет.
«Конечно, – подумал я. – Об этом жалел бы, пожалуй, только дурак или фанатик».
Распорядок Ольгиной жизни был до предела простым. Отсидев положенные восемь часов в приемном отделении «Эскулапа», она, никуда не сворачивая, рулила домой – ко мне на квартиру, – где весь вечер хлопотала по хозяйству или, если все дела были переделаны и что-нибудь изобрести было уже невозможно, просто сидела перед телевизором. За две недели Ольга лишь раз отлучилась надолго – к себе на Васильевский остров. Родители уезжали куда-то, и некому было нянчиться с прикованной к инвалидному креслу бабулей.
Одним словом, моя личная жизнь после больницы как-то так прямо с ходу сразу вошла в спокойный размеренный ритм. Я нашел то, о чем мечтал, – судьба подарила мне идеальную подругу. Спокойную и надежную. Домашнюю и уютную. Просто симпатичную девушку, на которую я серьезно повелся, если не сказать большего: полюбил. Короче, все в этом плане у меня было отлично.
Зато здорово донимало то, что из-за моей проклятой занятости у нас с Ольгой не было никакой возможности куда-нибудь сходить – хоть в какой-нибудь клуб, хоть в кегельбан, – где-нибудь оттянуться не по-детски так, чтобы запомнилось это надолго. На исходе второй недели того сумасшедшего аврала, что устроил мне Стилет, я начал понемножку роптать и принялся помышлять если и не о бунте, то о серьезном разговоре со смотрящим – какого черта он хочет выжать меня, как лимон? Но до этого не дошло. Стилет, словно почувствовав мое настроение, вдруг дал мне послабление, освободил от значительной части забот.
– Наверное, затрахался? – с участием спросил он меня, когда я однажды нагрянул к нему в Курорт – подогнал фишки, собранные для общака. – Ништяк, это на пользу. Теперь вам с Комалем будет попроще. Сегодня из Тайланда прилетел один чел, ты с ним не знаком. Наотдыхался, пусть теперь пашет. А вы чуть переведите дыхание.
Это вовсе не означало, что мне был предоставлен отпуск. Нет. Куда-то ездить, чем-то заниматься все- таки приходилось. Но вечера и ночи теперь в основном были свободны, и я проводил их вместе с Ольгой. И никто больше был мне не нужен.
Но, не смотря на это, как-то так получилось, что во время наших регулярных вечерних вылазок в места культуры и отдыха трудящихся – скажем, в казино или стриптиз-бары, – нас сопровождали либо Крокодил с Катей, либо Комаль со своей подружкой – худой высокой девицей, исключительно тормозной, а потому, слава богу, совсем не болтливой. Ответ на какой-нибудь элементарный вопрос она могла обдумывать чуть ли не минуту. И в результате изречь такое!.. Ну такое!!!
– Какого хрена они нам нужны, эти твои Крокодилы-Комали? – как-то проявила недовольство Ольга. – Мы разве не можем сходить куда-нибудь просто вдвоем?
– Они мои друзья, – попробовал оправдаться я. – Мы вместе работаем.
– Что, на работе не надоели друг другу? – ухмыльнулась Ольга.
Я промолчал, а на следующий день взял два билета в Мариинский театр на «Щелкунчика». Приближался новый год, и эта рождественская сказка, как обычно, выходила на первое место в репертуаре Мариинки. В комплект к билетам пришлось прикупить Ольге в бутике вечернее платье и туфли, а в ювелирном салоне целую горсть золотых побрякушек. Ольга просто млела от восторга. Я в это время пересчитывал оставшиеся у меня хрусты и расстраивался, предвкушая поездку в Курорт за каким-нибудь скромным авансом. Что скажет смотрящий, когда опять начну просить у него денег? «Ну, ты, братишка, и мот». Или не скажет вообще ничего. Или просто не даст ни копейки. Тогда придется влезать в долги или потуже затягивать
