будет [сохраняться] вечно“. [970] (2) Что иное можно подумать по поводу этих слов, чем то, что закон говорит только о будущем времени? (3) Однако Квинт Сцевола [971] говорит, что его отец, а также Брут и Манилий, [972] мужи весьма ученые, задавались вопросом и выражали сомнение по поводу того, имеет ли закон силу только по отношению к кражам, которые еще состоятся, или же и по отношению к совершенным ранее, поскольку [выражение] subruptum cut (будет украдена), как кажется, указывает на оба времени — как на прошлое, так и на будущее. [973]
(4) Итак, Публий Нигидий, [974] ученейший муж из римских граждан, написал по поводу этих сомнений в двадцать третьей книге „Грамматических [975] заметок“. И он сам также полагает, что указание на время [здесь] неопределенно, (5) однако рассуждает весьма кратко и неясно, так что, пожалуй, видно, что он делает заметки скорее в помощь своей памяти, нежели для обучения читателей. (6) Впрочем, своим рассуждением он, как кажется, хотел сказать следующее: [глагольные формы] <est> и erit являются самостоятельными словами, когда употребляются сами по себе и сохраняют свое время; когда же они соединяются с прошедшим, [976] то теряют силу своего времени и устремляются к прошлому. (7) Ведь когда я говорю in сатро est (он на равнине) и in comitio est (он в комиции), я указываю на настоящее время; точно так же, когда я говорю in сатро erit (он будет на равнине), я указываю на будущее время; но когда я говорю factum est (сделано), scriptum est (написано), subruptum est (украдено), получается, что, хотя est является формой глагола настоящего времени, он, однако же, смешивается с прошедшим временем и перестает обозначать настоящее [время]. (8) „Следовательно, — говорит он, — так обстоит дело и в законе: если ты разделишь и отделишь два эти слова — subruptum и erit — так, чтобы понимать subruptum <еrit> [977] как certamen erit (будет сражение), или sacrificium erit (будет жертвоприношение), тогда сложится впечатление, что закон говорит о будущем. Если же понимать эти слова сказанными вместе и слитно, так чтобы subruptum erit являлось не двумя, но одним словом, объединенным [в одно целое] пассивным залогом, этот глагол не в меньшей степени выражает прошлое, чем будущее.
О том, что в беседах за столом у философа Тавра обыкновенно ставились и обсуждались такого рода [вопросы]: почему масло замерзает чаще и легче, вина — реже, а уксус — почти никогда, и о том, что воды рек и источников замерзают от холода, а море нет
(1) Философ Тавр [978] в Афинах обычно приглашал нас к трапезе ближе к вечеру; (2) ведь именно в это время там обедают. Нередко единственным украшением его трапезы был лишь горшок египетской чечевицы с мелко нарезанной туда тыквой.
(3) И вот однажды, когда мы сидели и ждали, что горшок будет принесен и поставлен на стол, Тавр приказал рабу добавить в горшок масло. (4) [Раб этот] был мальчик родом из Аттики, от роду самое большее лет восьми, полный прелести, свойственной его возрасту, и живости [своего] народа. (5) Он приносит самосский сосуд, не зная о том, что тот совершенно пуст, но переворачивает его, как если бы в нем было масло, и по обыкновению проводит по всему краю горловины рукой: оттуда не полилось никакого масла. (6) Мальчик, разгневавшись, недовольно смотрит на сосуд и, встряхнув его сильнее, вновь опрокидывает над горшком. (7) Когда же мы все тихонько и незаметно стали над этим смеяться, мальчик по-гречески, на весьма чистом аттическом [наречии], сказал: „Не смейтесь, масло там внутри есть, но вы не знаете, какой холод был сегодня утром! Оно замерзло“. [979]
(8) „Негодник, — воскликнул, смеясь Тавр, — а ну бегом за маслом!“
Но когда мальчик отправился из дому его покупать, он, ничуть не рассерженный этой задержкой, сказал: „В горшке не хватает масла, и он, как я вижу, нестерпимо горяч; давайте же придержим руки и тем временем, коль скоро мальчик напомнил, что масло имеет обыкновение замерзать, рассмотрим, почему же масло часто и легко замерзает, а вина весьма редко?“ [980] (9) И он смотрит на меня и призывает сказать, что я думаю. (10) Я тогда ответил, что, по моему мнению, вино замерзает не столь быстро потому, что имеет внутри себя своего рода семена тепла и обладает более огненной природой, и что именно по этой причине у Гомера сказано ?'????? o???o? (огненное вино), [981] а не из-за цвета, как думают многие.
(11) „Дело обстоит именно так, как ты говоришь, — сказал Тавр, — ибо в целом все согласны, что вино, когда оно выпито, согревает тело. (12) Однако же масло не в меньшей степени производит тепло и не меньше способно согревать тела. (13) Кстати, если более теплые жидкости труднее сгущаются от мороза, то соответственно более холодные застывают легче. (14) Однако уксус является самой холодной из всех [жидкостью] и все же никогда не замерзает. (15) Так не заключена ли причина большей быстроты сгущения масла скорее в его легкости? Ведь, судя по всему, то, что является более легким и маслянистым, сгущается легче.
(16) Кроме того, — продолжал он, — достойно внимания также [следующее]. Почему вода рек и источников твердеет от мороза, а море в целом не подвержено замерзанию? Пусть даже, — сказал Тавр, — историк Геродот вопреки мнению почти всех, кто это исследовал, и пишет, что Боспорское море, которое называется Киммерийским, и все то море, что зовется Скифским, схватывается морозом и теряет подвижность“. [982]
(17) Пока Тавр это говорил, мальчик пришел, горшок перестал кипеть и наступило время еды и молчания.
О буквенных обозначениях, которые обнаруживаются в письмах Гая Цезаря; и о других тайных посланиях, известных из древней истории; а также о том, что такое лаконская скитала (???????)
(1) Имеются [целые] тома писем Гая Цезаря к Гаю Оппию и Корнелию Бальбу, [983] которые занимались его делами, когда он отсутствовал. (2) В этих письмах в некоторых местах можно обнаружить отдельно стоящие буквы, не связанные с каким-либо слогом, о которых можно было бы подумать, что они поставлены случайно, ибо из этих букв невозможно сложить никакие слова. (3) Дело в том, что между ними [Цезарем и его приближенными] существовало секретное соглашение об изменении места букв так, чтобы на письме одна [буква] принимала место и имя другой, однако при чтении место и значение для каждой [буквы] восстанавливалось. (4) Какая же буква вместо какой писалась, это, как я сказал, согласовывалось раньше теми, кто подготавливал это тайное письмо. [984] (5) Имеется, кроме того, весьма старательно сделанный комментарий грамматика Проба [985] о скрытом значении букв в переписке Гая Цезаря.
(6) Древние же спартанцы, когда хотели скрыть и сделать трудночитаемыми письма, официально посылаемые полководцам, чтобы в случае захвата врагами последние не узнали их планы, отправляли письма, сделанные следующим образом. (7) Брались два округлых столбика, продолговатых, одинаковой толщины и длины, сходным образом обточенные и обработанные; (8) один вручался полководцу, уходившему на войну, второй магистраты хранили дома, согласно нормам права, запечатанным. (9) Когда возникала необходимость отправить письма повышенной секретности, вокруг [столбика] наматывали в виде спирали и в один слой ремень средней толщины, однако длинный настолько, насколько это было необходимо для дела, так чтобы со всех сторон сошлись примыкающие друг к другу и соприкасающиеся края ремня, который наматывали. (10) Затем на этом ремне через соприкасающиеся друг с другом края [ремня] идущими сверху вниз строчками писали буквы. (11) После того как ремень был таким образом заполнен буквами, его свертывали со столбика и посылали полководцу, знающему об этом изобретении; (12) развертывание же этой полоски кожи делало буквы искаженными и поврежденными и разводило их элементы и верхушки в разные стороны. (13) Вот почему, если этот ремень попадал в руки врагов, ничего из написанного невозможно было разобрать. (14) Но когда тот, кому было адресовано [послание], его получал, то, зная, что нужно делать, наматывал его от верхушки до низа на подобный столбик, и буквы, соединившись вследствие одинаковых очертаний столбика, вновь сходились и образовывали целое и неповрежденное письмо, которое легко было прочитать. (15) Этот вид письма спартанцы называют ??????? (скитала). (16) Мы прочитали также в древней истории деяний пунийских мужей, что кто-то из знаменитостей — то ли сам Гасдрубал, [986] то ли кто другой, не вспомню, — послание о негласных делах сделал невидимым следующим образом: (17) он взял новые
