рявкнул:
- Ну что там еще?
Это был Каюк.
- Георгий Иваныч, есть новости по ставкам. Марафет осторожно положил сигару в пепельницу и уже нормальным голосом спросил:
- По ставкам? Зайди ко мне.
Два дня назад, после разговора с Каюком, касавшегося потерянных пятидесяти миллионов, Марафет полчаса сидел один, напряженно обдумывая ситуацию, затем вызвал Каюка и сказал ему, что выделяет на поиски сетевого взломщика один миллион долларов. Поиски должны начаться немедленно, а именно - в ту же минуту. Каюк кивнул и выбежал из кабинета.
И вот теперь Каюк сообщает, что есть новости по ставкам…
Это уже кое-что.
- Зайди ко мне, - сказал Марафет и бросил трубку. Через минуту раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появился Каюк.
Пройдя к столу, он без приглашения сел напротив Марафета и с ходу начал свой доклад.
- Значит, так. Как вы и предполагали, этот хакер опять сунулся к нам. Зачем - неизвестно, да это и неважно. Зато ловушки, установленные нанятыми мною людьми, тоже хакерами, сработали, и сейчас мы точно знаем, откуда он пытался влезть в наши файлы.
- Когда это было? - подавшись вперед, спросил Марафет.
- Первая попытка произошла час назад, а пять минут назад мои люди установили, откуда он работал.
- Ну и где этот ловчила?
- В Нью-Йорке, на Тридцать пятой улице, в офисе Интернета под названием «Бешеная мышь». Это вроде переговорного пункта. Платишь бабки, садишься за компьютер и - развлекайся сколько хочешь.
- Он все еще там?
- Да. Потыкался к нам, ничего не вышло, и полез в другие сайты. Но так там и сидит.
- Кто у нас в Нью-Йорке?
- Басмач и Витек Вареный.
- Быстро связывайся с ними. Скажи, чтобы брали его. Живого, только живого!
Каюк поспешно встал с кресла, но Марафету показалось, что тот не очень торопится, и он заорал:
- Я кому сказал - быстро!
Каюк вылетел за дверь, как пробка из бутылки, а Марафет, оставшись один, возбужденно заходил по кабинету, бормоча:
- Ну все. Ну все. Я тебе, пидару, лично жопу разорву. А потом ты мне скажешь, кто тебе заплатил, а потом…
Что будет потом, он пока и сам не знал, но тем, к кому это относилось, можно было не завидовать. За всю свою жизнь Марафет лично убил одиннадцать человек и неоднократно организовывал допросы с таким пристрастием, что некоторые из его подчиненных падали в обморок, не в силах выдержать зрелища изощренных садистских пыток, которым Марафет подвергал свои жертвы.
- Ну все, гнида, тебе - кранты, - удовлетворенно сказал Марафет и, сняв трубку, распорядился, чтобы ему принесли кофе.
Дело сдвинулось с мертвой точки.
Вадик, увлекшись, летал по Интернету не хуже резвящегося в море дельфина и вдруг почувствовал, как кто-то постучал его по плечу. Недовольно обернувшись, он увидел за своей спиной обкуренного менеджера, который, жестикулируя растопыренными пальцами, как звезда рэпа, сказал:
- Ну, мужик, ты крутой. Точно тебе говорю. Однако твоя двадцатка уже кончилась, и поэтому или гони монету, или…
И он с сожалением развел руки.
Вадик потер уставшие глаза и с удивлением спросил:
- Это что, я, значит, сижу здесь уже два часа?
- Точно, мужик! - ответил рэпер, пританцовывая. - По десятке в час - как раз получается двадцать баков. Ну, что решил?
Вадик встал и, потянувшись, сказал:
- Ладно, на сегодня хватит. А машины у вас слабоваты.
- Какие есть, - опять развел руки менеджер, - какие есть.
Вадик вышел на улицу и, прищурившись, пока глаза привыкали к переходу от полутьмы к яркому солнечному свету, огляделся. Он пришел слева, со стороны залива, значит, продолжать экскурсию следует, двигаясь направо. Кроме того, в той стороне виднелась вывеска китайской харчевни, называвшейся «Золотая пагода». Вспомнив, что он хотел зайти туда еще два часа назад, Вадик решительно направился в сторону «Золотой пагоды», предвкушая, как будет лакомиться хвалеными креветками по- императорски, о наличии которых в меню говорила крупная надпись на цветастом фанерном щите, стоявшем напротив входа.
Через минуту после того, как Вадик покинул «Бешеную мышь», у дверей компьютерного офиса резко остановилась черная «БМВ», из которой выскочили двое рослых коротко стриженных молодых мужчин в черных очках. Быстро оглядевшись, они вошли внутрь и через полминуты вышли.
Вместе с ними вышел и чернокожий любитель рэпа, который, ткнув большим пальцем направо, сказал:
- Он туда пошел, точно вам говорю, мужики! Мужчины в черных очках переглянулись и пошли туда, куда им было указано, а менеджер «Бешеной мыши», потерев между пальцами десятку, сунул ее в карман спущенных по самое некуда широких обвислых штанов и сказал:
- Легкие деньги! Эти русские…
После этого он развернулся на пятке и шмыгнул в свою нору.
Войдя в «Золотую пагоду», Вадик первым делом направился в туалет.
Он был культурным мальчиком и привык мыть руки перед едой, к тому же его мочевой пузырь настоятельно требовал опорожнения, что Вадик и сделал. Облегчившись, он подошел к раковине и стал мыть руки. Закончив это не менее важное дело, он вытащил из закрепленной на стене кассеты несколько бумажных полотенец, насухо вытер руки и, критически осмотрев себя в зеркале, взялся за ручку двери.
Вход из обеденного зала в «комнату отдыха», как в Америке называется туалет типа «сортир», был замаскирован небольшим лабиринтом из затянутых полупрозрачной бумагой ширм, которые были расписаны иероглифами и стильными китайскими рисунками.
Выйдя из сортира, Вадик остановился на секунду, чтобы сориентироваться в направлении, и вдруг услышал сквозь ширму негромкий голос, быстро и возбужденно говоривший по- русски.
- Куда он, блядь, делся? Может, черный соврал? Я ему, блядь, голову в штаны вобью!
- Тихо, не нервничай, - ответил другой голос, - никуда он не денется. Только помни, что Марафет сказал.
- А что он такого сказал?
- Да у тебя, видать, от кокаина вовсе мозги отморозило! Пушку убери, мудак! Марафет сказал - живым его привезти, понял? Убери пушку, говорю!
- Ладно, ладно, блядь… Вадик замер.
