— Если можно.
— Конечно. — Омар гордился своей базой данных. Ее создание являлось его основным занятием до неожиданного повышения. — Ты можешь устроиться в кабинете Махи. Ее сегодня не будет. — Они вместе прошли в другое помещение, и Омар сел за ее стол. — Дай мне минуту, — сказал он.
Нокс кивнул, подошел к окну и посмотрел на стоявший внизу джип. После эпопеи с Александром Македонским ремонт машины обошелся ему в целое состояние, но она верно служила уже много лет, и он не жалел потраченных денег.
— Есть новости от Гейл?
— Нет.
— Ты знаешь, когда она возвращается?
— Когда закончит, полагаю.
Омар покраснел и сказал:
— Все готово.
— Извини, — смутился Нокс, — я неудачно выразился.
— Все в порядке.
— Просто все об этом спрашивают, понимаешь?
— Потому что она нам всем очень нравится. Вы оба нам нравитесь.
— Спасибо, — отозвался Нокс и принялся за работу с базой данных: цветные и черно-белые фотографии чаш, блюд, статуэток, погребальных ламп. В основном он быстро скользил взглядом по изображению и переходил к следующему, а старый компьютер надрывно постанывал, стараясь не отставать от заданного темпа. Иногда его взгляд задерживался на отдельных предметах, но потом он убеждался, что искал не это. С древними артефактами всегда происходило именно так: чем больше смотришь, тем больше находишь различий.
Омар вернулся с графином воды и двумя стаканами.
— Есть успехи?
— Пока нет. — Он закончил с базой данных. — Это все, что есть?
— По местному происхождению — да.
— А не местному?
Омар вздохнул.
— Когда я только начинал этот проект, то обращался с письмами во многие музеи и университеты. Тогда ответов пришло немного. Однако после моего назначения на эту должность…
— Просто удивительно! — рассмеялся Нокс.
— Но мы еще не ввели эти данные. Пока они все на бумажных носителях или дисках.
— А можно посмотреть?
Омар открыл нижний ящик картотечного шкафа и вытащил коробку с дисками.
— Они еще не разобраны, — предупредил он.
— Это не важно, — сказал Нокс и вставил первый диск в компьютер, отозвавшийся громким ворчанием. На экране появилась страница с ногтями большого пальца. Куски папируса и хлопковой ткани. Он перешел на другую страницу, затем следующую. Керамические изделия, до которых, он в конце концов добрался, оказались красочными и фигурными, совсем не похожими на то, что он искал.
— Ладно, не буду мешать, — сказал Омар.
— Спасибо. — На втором диске размещались скульптуры Римского периода, на третьем — драгоценности, а четвертый диск оказался испорчен. Мысли Нокса неожиданно перескочили на совершенно другое, возможно, из-за вопроса, заданного Омаром. Ему вдруг вспомнилась Гейл во время завтрака на горной дороге к Нилу в Эль-Минья, то, как она слизнула с верхней губы кусочек глазури от выпечки, как развевались на ветру ее черные волосы и как улыбнулась, заметив, что он на нее смотрит.
На восьмом диске была лекция по анатомии, рассказывающая о том, как отличить чернорабочих от праздных богатых по толщине костей и искривлению позвоночника.
В то утро в Эль-Минья зазвонил мобильный телефон Гейл. Она посмотрела на номер и отвернулась от него на сиденье, не став сразу разговаривать, но разговор закончила очень быстро, обещав перезвонить.
— Кто это? — поинтересовался он.
— Никто.
— Тебе нужно обратиться к провайдеру, если тебе звонят люди, которых нет.
Она вздохнула и неохотно сказала:
— Фатима.
— Фатима? — Неожиданный укол ревности. Фатима была его другом. Он познакомил их всего неделю назад. — И что она хотела?
— Мне кажется, ей стало известно, что работы в оазисе Сива откладываются.
— Тебе кажется?
— Ладно, она узнала.
— И позвонила выразить сочувствие, верно?
— Ты помнишь, как она заинтересовалась моим программным обеспечением?
Одиннадцатый диск был посвящен исламским артефактам. Двенадцатый — серебряным и золотым монетам.
— Она хочет, чтобы ты на нее поработала?
— Сива же все равно откладывается? — сказала Гейл. — А я ненавижу ничего не делать, особенно если получаю за это деньги. Я ненавижу быть балластом.
— Ты — не балласт, — резко сказал он. — Как ты можешь так говорить?
— Я им себя чувствую.
На тринадцатом диске оказались настенные рисунки усыпальниц додинастического периода. Нокс стал автоматически просматривать четырнадцатый диск. Он дошел уже до середины, потом почувствовал, что что-то пропустил. Он вернулся на предыдущую страницу, затем еще на одну. И точно: в правом верхнем углу находилась точная копия чаши, которую он видел, только она была перевернута и сфотографирована дном вверх. Та же форма, тот же цвет, та же структура, та же модель. Однако описания там не нашлось — только каталожные номера.
Он позвал Омара, который пришел и открыл картотечный шкаф. Нокс назвал ему номер нужного каталога, и тот, достав его, стал водить пальцем по перечню в поисках нужной записи. Наконец он озадаченно произнес:
— Но этого не может быть! Это даже не чаша!
— Тогда что?
— Крышка. Крышка специальной емкости — кувшина — для хранения.
Нокс хмыкнул. После слов Омара назначение «чаши» стало очевидным. Но особой пользы от этой информации Нокс не получил. Через многочисленные гавани Александрии перевозились огромные объемы товаров. Изготовление сосудов для транспортировки и хранения было процветающей отраслью.
— Да, я ошибся, — признал он.
Однако его слова не возымели никакого действия на взволнованного Омара.
— Но это крышка от сосуда, который не имеет никакого отношения к местному производству. И даже к Египту.
— Тогда откуда он?
Омар скосил на него взгляд, будто жертва неудачной шутки.
— Из Кумрана. Там нашли свитки Мертвого моря.[6]
ГЛАВА 2
