наступило утро. Он повернулся на бок и, прикрыв глаза от косых лучей солнца, посмотрел на часы. Огюстэн уже не мог так легко справляться с похмельем как и раньше. Он встал, чувствуя, как в животе что-то перемещается и хлюпает. В который раз он дал себе слово изменить образ жизни. Однако впервые он подумал об этом с легким приступом паники, как подросток на надувном матрасе, осознавший, что заплыл слишком далеко. Он добрался до туалета, склонился над унитазом, и его вырвало: казалось, что темно- желтым потокам не будет конца. Заметив, как оживились муравьи, проложившие по стене дорогу из полуоткрытого окна к полу вокруг унитаза, он испугался, что у него диабет. Разве сахар в крови не один из первых признаков? Господи! Может, поэтому он все время чувствовал себя таким разбитым? А может, муравьев привлекали остатки непереваренной пищи? Теперь их ползало целое полчище. Телефон опять зазвонил и отвлек от неприятных мыслей.
— Да? — ответил он.
— Ты видел? — спросил Мансур.
— Видел — что?
— Гейл. В новостях. — Огюстэн включил телевизор и обомлел. Он ожидал чего-то неприятного, но услышанное повергло его в шок. Он замер в кресле и пришел в себя только от голоса в трубке:
— Огюстэн! Ты меня слышишь?
— Да.
— Я пытался связаться с Ноксом. В гостинице его нет. И на звонки не отвечает.
— Я знаю, где он.
— Ему надо сообщить. И сделать это должен кто-то из близких.
— Я сообщу.
— Спасибо. И дай мне знать, когда поговоришь с ним. И чем я могу помочь. — Разговор закончился, и Огюстэн повесил трубку. Ошарашенный, он по-прежнему чувствовал тошноту, но теперь причина была другой. Он быстро умылся, принял душ, надел чистую одежду и поспешил вниз к мотоциклу.
III
— Мы здесь все умрем, — всхлипывая, причитала Лили. — Так и будет.
— Нас найдут, — ответила Гейл.
— Никто нас не найдет.
— Нет, найдут!
— Откуда такая уверенность?
Гейл помолчала. Она еще не говорила о Ноксе и о послании, адресованном ему. Шансы были невелики, и ей не хотелось перекладывать ответственность за надежду на него. Но Лили находилась на грани нервного срыва и нуждалась в надежде.
— У меня есть друг, — сказала она.
— А-а, у тебя есть друг! — язвительно повторила Лили. — И нас поэтому спасут!
— Да! — подтвердила Гейл.
Уверенность в ее голосе, казалось, слегка успокоила Лили, но она не сдавалась, чувствуя, что может вытянуть из Гейл побольше.
— И как нам может помочь твой друг? — не унималась она. — Он — медиум или что-то в этом роде?
— Я сказала ему, где нас искать.
— Что? — переспросил Стаффорд из темноты.
— Когда записывали обращение, я дала ему знать, что мы в Амарне, а не в Асьюте.
— Каким образом?
— Это сложно объяснить в двух словах.
Стаффорд хмыкнул, не скрывая иронии:
— А вы куда-то спешите и боитесь опоздать? Я правильно понял?
— Существует изображение Эхнатона, с которым мы оба знакомы, — вздохнула Гейл. — Положение, в каком он сидит, очень необычно.
— Вы поэтому поменяли позу, когда зачитывали обращение?
— Да.
— Но я не помню, чтобы видел такое изображение Эхнатона.
— Нет? — отозвалась Гейл.
Наступило короткое молчание. Гейл отлично представляла, с каким каменным выражением сидит Стаффорд.
— И вы действительно считаете, что ваш друг может сделать нужные выводы? — спросил наконец он. — Из одной лишь позы?
— Да. Я так считаю.
Лили дотронулась до ее руки.
— А как его зовут, этого друга?
Гейл глубоко вдохнула. Произнести его имя вслух ей казалось похожим на какое-то признание.
— Дэниел Нокс.
— А его послушают? Я имею в виду, что от него будет мало толку, если его никто не знает. Он известен?
— О да, — утвердительно ответила Гейл, радуясь, что на этот раз она была уверена в своих словах. — Он очень хорошо известен.
ГЛАВА 33
I
Металлическая дверь комнаты допросов со скрипом открылась, и вошел Фарук с подносом, на котором стояли две чашки кофе, лежала стопка бумаги и магнитофон. Он поставил поднос на стол и сказал:
— Я слышал, что сегодня ночью вы нарушили покой?
— Мою подругу захватили в заложники, — ответил Нокс. — И она послала мне сообщение.
— Как же, как же, — отозвался Фарук. — То самое пресловутое сообщение. Мои коллеги обсуждают его все утро.
— Вы должны сказать об этом следственной бригаде. Это может быть важным.
— Сказать им что именно? Что, по вашему мнению, она послала вам сообщение, но вы не знаете, какое именно? И чем это может помочь?
— Отпустите меня. И я все выясню.
— Конечно. Мне надо выпустить всех убийц, верно? Чтобы они помогли вам в поисках.
— Пожалуйста! Умоляю! По крайней мере сообщите тем, кто ведет следствие по похищению заложников…
— Мистер Нокс, успокойтесь. Один из моих коллег уже связался с Асьютом, уверяю вас. Они перезвонят, если захотят узнать больше. Пока звонков нет. Если они позвонят, я дам вам знать. Даю вам слово. А теперь мы можем заняться нашими делами?
— Нашими делами?
Фарук закатил глаза.
