Севостьян Иванович, окончательно теряя разум. - Начальника ГУВД ко мне!!! С генералом говорить буду!
- Хорошо-хорошо! Я тебя понял! - отвечал майор ССБ. - Только не дури. Мы свяжемся с начальником ГУВД.
Второй оперативник в это время вызывал по мобильному телефону сводный отряд быстрого реагирования - СОБР. Спецназовцы подкатили уже через двадцать минут, мгновенно рассредоточившись и заняв боевые позиции.
Руководить операцией прибыл полковник Бережной.
Сотрудников отдела милиции эвакуировали, невзирая на то, что многие горячие головы из уголовного розыска и следственного отдела предлагали свои услуги, обещали успокоить Горбушкина и убедить его в необходимости подчиниться.
- Товарищ полковник! - напирал начальник уголовного розыска. - Да он - нормальный мужик! Пустите меня, я поговорю с ним!
- Отойдите в сторону, майор, - жестко отвечал Бережной. - Без вас обойдемся.
- Да я ж его, товарищ полковник, сто лет знаю! - не унимался тот.
Бережной лишь посмотрел на своих людей, и начальника уголовного розыска тут же молча оттеснили в сторону.
Молоденький следователь, Антон Корниевич, в прошлом году окончивший высшую школу милиции, самовольно попытался приблизиться с улицы к окну, ведущему прямо в приемную, расположенную на первом этаже здания.
- Иваныч! - как старому приятелю, прокричал он Горбушкину. - Это я, Антоха! Слышишь меня?
Наверное, капитан услышал мальчишку. Потому что в следующее мгновение в оконный проем прозвучали несколько пистолетных выстрелов. Лейтенант милиции вынужден был упасть лицом в клумбу и отползти назад.
- Что будем делать? - спросил Никитин у Бережного. - Может, поговорим еще?
- Людей всех за оцепление вывели? - задал Бережной свой вопрос.
- Так точно, Альберт Николаевич, - ответил майор.
- Вот и ладненько, - полковник спокойно выкурил сигарету. И лишь потом посмотрел на подчиненного. - С шакалом, майор, нечего разговаривать. Командира СОБРа ко мне.
О чем Бережной беседовал с офицером в камуфляже, лицо которого закрывала плотная черная маска, никто не слышал, они вдвоем преднамеренно отошли в сторону. Но сразу после этого короткого разговора на крыше дома, расположенного через дорогу напротив, залег снайпер.
Бестолковая голова Горбушкина лишь на мгновение мелькнула в оконном проеме.
Боец СОБРа в оптический прицел долго эту голову не разглядывал. Спусковой крючок у снайперской винтовки Драгунова мягкий, послушный своему хозяину. И пуля далеко не дура, как опрометчиво утверждают многие. Вылетев из нарезного ствола, она попала Горбушкину аккуратненько так в левое ухо. После этого Севостьян Иванович рухнул себе на пол замертво, да так и лежал, не шевелясь, пока за ним не приехали санитары из городского морга.
- Ты глянь, братуха, чего творится! - Серега Лопатин, вытаращив глаза, указывал пальцем в ту сторону, где санитары вперед ногами выносили тело убиенного капитана Горбушкина. - Менты совсем озверели - своих «мочат»!
- Они не своих «мочат», Кнут. Они от сук избавляются, - ответил Таганцев. - Жаль только, что я сам не успел кончить этого урода. Мой он был. Мой.
- Зато в дерьме не измажешься, - изрек Лопатин.
- Не факт. На мой век, Серега, дерьма хватит.
Они сидели в припаркованном неподалеку от отдела милиции джипе и со стороны наблюдали за тем, что происходило уже после того, как снайпер из СОБРа пристрелил капитана Горбушкина, пытавшегося удержать в заложницах секретаршу начальника милиции.
Да и вообще приехали сюда, чтобы выследить поганого мента и по дороге со службы домой прихлопнуть где-нибудь в подворотне. Не сложилось.
К зданию милиции понаехало городского начальства, царили хаос и неразбериха. Оно и понятно: не каждый день в Питере мусорские капитаны берут заложников.
Оцепление уже сняли, но высокие чины, похоже, расходиться не собирались. Толпились у парадного входа, размахивали руками, обсуждая, видимо, происшедшее. Собровцы сделали свое дело и уехали, оставив на месте происшествия лишь несколько человек - на всякий случай. Бойцы в камуфлированной форме и черных масках, скрывающих лица, дежурили перед входом, прохаживались по площадке, на которой были припаркованы милицейские авто, оттесняли посторонних зевак, жаждущих зрелищ.
- Слушай, Кнут, - вновь заговорил Таганка. - Я что-то их главного мента не вижу. Ну этого, как его, Лозового. По всем понятиям он должен быть сейчас здесь. Это ж на его «земле» Горбушкин страсти учудил. Странно это. А чего ты так далеко остановился? Не мог ближе подъехать?
- Ты что, умом тронулся? - усмехнулся Лопатин. - Во-первых, оцепление стояло. А, во-вторых, хочешь, чтобы они у тебя документы проверили?
- Послушать надо бы, о чем они там лопочут, - высказал Таганка совершенно бредовую мысль.
- Да? И как ты это сделаешь? Подойдешь и скажешь: «Дяденьки, я - Андрей Таганцев! А что у вас здесь интересного?» Да? Не пори чушь, сиди на попе ровно.
- Слушай! А это мысль!
- Чего - мысль?
- Я тихонько схожу туда, - сказал Таганцев и уже взялся за ручку двери, чтобы выйти из автомобиля.
- Сиди ты тихо! - Лопатин даже повысил тон. - По решетке соскучился?
И он, конечно, был прав. Андрей понимал это, а потому унял свой интерес к происходящему у здания РОВД. Но тут же встрепенулся.
- Не понял!
- В чем дело, Андрюха? - Кнут обратил внимание, что друг его не на шутку разволновался.
А Таганцев вперился взглядом в толпу людей, мельтешащую у милиции. Ему показалось, что там промелькнуло знакомое лицо.
Да, эта женщина с белокурыми волосами, бесспорно, была знакома ему. И - не просто знакома. В ней он узнал Настю.
Но почему она, вдова убитого снайпером капитана Горбушкина, не подходит к офицерам отдела, даже не приблизилась к трупу, когда его выносили санитары? Наоборот, Настя старалась, что называется, не светиться.
Одета она была в обычные джинсы и короткую кожаную куртку, воротник которой высоко подняла. Светлые волосы до плеч были стянуты на затылке резинкой, а на голову надета темная бейсбольная шапочка с широким и выступающим вперед козырьком. Было очевидно, что ей не хотелось обнаруживать себя раньше времени, но необходимо было послушать разговоры, которые велись, несомненно, о Горбушкине и, к счастью, освобожденной заложнице.
- Эй, братан! - позвал Лопатин. - Приди в себя. Что с тобой? Привидение увидел?
- Привидение, - глухо ответил Таганцев. - Все, Кнут. Сиди здесь, а я пошел.
- Ты что, взбесился? Куда?!
