закусила губу, шагнула к двери, но Маркиз окликнул ее:
– Постойте! У вас телефон звонит!
– Я слышу. Я отвечу в приемной…
– Нет, вы уж ответьте прямо здесь, Даша! – Леня вскочил со своего места и преградил девушке дорогу. – Ответьте, может быть, это что-то очень важное!
– Ничего важного… – Девушка заметно побледнела, но взяла телефон, взглянула на дисплей. – Это моя тетя… вы ведь знаете, старые люди бывают очень назойливы…
Она поднесла телефон к уху и проговорила вполголоса:
– Тетя, я сейчас не могу разговаривать, ты же знаешь, я на работе!
Маркиз тоже поднес к уху свой телефон и проговорил, пародируя голос старухи:
– Здравствуйте, я ваша тетя!
Затем он повернулся к Резуну и показал ему на секретаршу:
– Вот он, ваш «крот»!
Девушка стояла посреди кабинета, затравленно оглядываясь. Лицо ее стало совсем белым.
– Что?! – Резун удивленно уставился на секретаршу. – Она?! Вот бы никогда не подумал! Да с чего вы взяли?
– Вот с чего. – Маркиз поднял свой телефон. – Я набрал номер мобильного, который дала мне ее подруга, Юля. Юля – это девушка из эскорт-агентства, которая должна была сопровождать Мировольского в театр в тот вечер, когда вы были там вместе с адвокатом. Должна была – но не пошла, потому что ее попросила об этом Даша. Она была с Мировольским вместо подруги…
– Что?! Она?! – Мировольский смерил свою секретаршу взглядом. – Какая ерунда! Не смешите меня! Я же помню ту девушку – она была очень красива, а эта… эта…
– Думаю, вы ее недооцениваете, – возразил Маркиз. – А это очень опасно – недооценивать человека! Так вот, Юля дала мне телефон своей подруги, я набрал номер – но телефон не отвечал. Зато я смог установить, что абонент находится здесь, в вашем офисе. Дальше уже было дело техники. Подругу Юли звали Даша, как и вашу секретаршу, и кто, как не секретарша, имеет доступ ко всем вашим документам? Оставалось только поймать ее за руку, а для этого нужно было сыграть сценку с телефоном. Ну, в этом мне, конечно, кое-кто помог… Лола, загляни к нам! – крикнул Маркиз в сторону двери.
Тут же из приемной вошла Лола в костюме бизнес-леди.
Остановившись напротив секретарши Резуна, она проговорила:
– Я сразу заметила, что она в гриме. Я ведь актриса, разбираюсь в таких вещах. Эти очки – они же без диоптрий, и волосы она нарочно зализала… ну, я ее отвлекла разговорами, а потом пролила ей кофе на юбку. Она убежала в туалет отмывать пятно и оставила на столе телефон. В телефоне были заблокированы входящие звонки, а я их разблокировала…
– Что и требовалось доказать! – завершил Леня.
Секретарша отступила к двери, распрямилась, сняла старомодные очки, резким жестом сорвала с головы парик, распустила длинные густые волосы.
Она удивительно преобразилась – из бледной, запуганной канцелярской крысы превратилась в высокую яркую девушку с гневно горящим взором.
– Конечно, где ему было узнать меня! – воскликнула она звонким, сильным голосом. – Ведь секретарша для него – пустое место, тень без лица! Он и имени-то моего не знал – «принесите кофе, отнесите бумаги, сделайте с этого копии»! Поэтому мне ничего не стоило изнутри развалить его бизнес! Вовремя не отправить важные бумаги, придержать срочный счет, отключить телефон, когда звонит важный партнер… он бы никогда не догадался, что все это – моих рук дело!
– Так это ты? – Резун вскочил из-за стола, бросился к секретарше и хотел схватить ее за горло.
Она увернулась и оттолкнула его, но он даже не сдвинулся с места, схватил девушку за плечи и начал трясти.
Маркиз с трудом отодвинул его от секретарши и проговорил вполголоса:
– Тихо, тихо! Возьмите себя в руки! Я же предупреждал, что не работаю по мокрому делу. А вам только не хватало получить срок за нанесение тяжких телесных повреждений! Уж она-то подаст на вас в суд, не сомневайтесь!
– Но почему, почему? – Резун с трудом взял себя в руки, отступил к столу и оттуда смотрел на преобразившуюся секретаршу как баран на новые ворота. – Но за что? За что ты так меня ненавидишь? Ведь я тебе ничего не сделал!
– Мне, может быть, и не сделал, – ответила Даша гораздо тише, опустив глаза. – Но ты сломал жизнь моего брата. Не только сломал – ты его фактически убил.
– Брата? – переспросил Резун растерянно. – Какого еще брата? Кто твой брат? Я понятия не имею… – Он оглянулся на Маркиза, как будто призывал того в свидетели своих слов.
– Мой брат – Павел Моргунов, Павлик, Паша… – Даша прислонилась к стене, как будто силы ее внезапно ушли.
Резун смотрел непонимающе, остальные молчали.
– Мы были с ним не просто брат и сестра – мы были близнецы, Даша и Паша, мы были как одно целое, – заговорила Даша. – Вместе мастерили в детстве кораблики из сосновой коры, вместе лазили в соседский сад за малиной… когда Паша упал с велосипеда и разбил колено – вы не представляете, как мне было больно! И наоборот – когда я объелась незрелыми абрикосами, у Пашки тоже было расстройство желудка…
Потом наши родители развелись, и нас разлучили. Паша с отцом остался здесь, в Петербурге, а меня мать отвезла далеко, на свою родину, в маленький город. Но все равно мы не теряли с Пашей связи, мы чувствовали друг друга даже на таком большом расстоянии.
Единственное, в чем мы отличались, – я почти не умею рисовать, а у Павлика был замечательный талант. Он с самого детства прекрасно рисовал и без всякого блата поступил в архитектурный институт. По окончании института сразу нашел хорошую работу – в этой фирме, в фирме Олега Резуна! Я очень радовалась за него, думала, что теперь он прославится, станет богатым и знаменитым… Но не тут-то было!
Даша замолчала, опустив глаза. Остальные тоже молчали, ожидая продолжения рассказа. У всех троих были разные выражения лица – Резун смотрел на секретаршу с ненавистью и удивлением, Леня – с чисто человеческим интересом, Лола – с профессиональным любопытством: она запоминала жесты и интонации Даши, чтобы использовать их при случае в какой-нибудь из ролей.
– Понимаете, Павлик был очень, очень талантливый. Но тихий, робкий… он совершенно не умел за себя постоять, терялся, когда на него кричали… Если бы я была с ним рядом… Но мама болела, я не могла ее бросить и переехать к Павлику… Мама умерла, пока я собиралась… то да сё…
«Тут бы хорошо подпустить в голос дрожи…» – подумала Лола.
– А потом… – продолжила Даша дрожащим голосом, – потом Павлик что-то напутал в работе. То ли не подписал вовремя какой-то эскиз, то ли забыл отдать чертеж объекта в надзорное бюро… в конце концов, он был художник, архитектор, а не менеджер! Он был талантлив! И вовсе незачем было поручать ему простую рутинную работу!
– А, я помню, как из-за какого-то идиота я потерял выгодный заказ! – вскинулся Резун. – На большие деньги влетел!
– Вот-вот! – Даша бросила на него острый, полный ненависти взгляд. – Ты уволил его, но сначала смешал с грязью, обозвал всеми самыми мерзкими словами из своего лексикона, да еще и побил в присутствии всех сотрудников!
– Не помню. – Резун пожал плечами. – Да его мало было убить!
– Вот ты его и убил. Фактически убил. После той сцены Павлик совершенно сломался. Таким я его и застала, когда приехала. Он перестал работать, потом вообще перестал выходить из дома. Целыми днями лежал на диване лицом к стене. Я приходила к нему каждый день, пыталась расшевелить, готовила ему еду… но все было бесполезно. Еду я находила на следующий день нетронутой, а его – в той же позе, лицом к стене. И однажды…
Она замолчала – видимо, не могла продолжать.
Дыхание ее сделалось прерывистым, плечи затряслись, Даша с трудом сдерживала рыдания.
