на равных».
Приход в «Локомотив» в очередное межсезонье Юрия Дроздова, Рашида Рахимова, Олега Гарина, Алексея Косолапова засвидетельствовал совершенно новый уровень комплектования команды. И Сёмин не преминул это отметить:
«Благодаря успешной финансовой политике руководства 'Локомотив' приобретал футболистов не гуртом, как раньше, а целенаправленно, на определенные позиции, молодых, перспективных. Это позволило не только закрыть уязвимые места, но и резко усилить конкуренцию за место в составе».
То был первый опыт сёминской «точечной» селекции, которую спустя годы стали считать образцовой.
«Обновление команды преследовало повышение и ее общей игровой культуры, — комментировал Сёмин. — Работа с игроками более высокого уровня для нас, тренеров, не только интереснее, но и сложнее, требует соответствующей квалификации, пересмотров некоторых своих взглядов. Однако традиционных козырей сбрасывать не собираемся, игроков приглашали с огоньком не только в игре, но и в глазах, не слабаков по духу, настоящих мужчин, обладающих, как принято говорить о рок-звездах, большим энергетическим потенциалом».
И все же прежние традиции «Локомотива» нет-нет, да и напоминали о себе. В разгар сезона главная надежда команды в атаке Мухамадиев (Гарину в первый сезон голы давались тяжело), несмотря ни на какие уговоры, предпочел «Локомотиву» средненький турецкий «Анкарагюджю». Сёмин, привыкший к тому, что игроки за добро платили ему добром, был очень расстроен поступком ведущего форварда. Ведь осенью его команде предстоял дебют в Кубке УЕФА, причем жребий свел железнодорожников на первом же этапе с самим великим туринским «Ювентусом».
«Это было как допинг, — находит подходящее сравнение Сёмин. — Я человек не сентиментальный и спуску в работе никому давать не привык. Но когда в Индии наблюдал, как наши ребята, словно каторжные, под палящим солнцем истязали себя, полностью выкладываясь на тренировках, иной раз мурашки по коже пробегали».
К сожалению, на Мухамадиева такой «допинг» не подействовал.
«Локомотив» уступил «Ювентусу» в гостях — 0:3, но ни у кого не поднялась рука бросить камень в команду.
«Нужно поблагодарить железнодорожников, чья самоотверженная, довольно организованная игра в обороне позволила им сохранить свои ворота в неприкосновенности в течение первого тайма и дала понять именитому сопернику: нас голыми руками не возьмешь», — считал обозреватель «Футбола» Олег Винокуров.
Ответный матч стал для «Локомотива» едва ли не лучшим в сезоне, а победу — 1:0 гости вырвали лишь благодаря блестящей игре своего голкипера Перуцци, спасшего свои ворота после ударов Смирнова, Фузайлова, Рахимова, Косолапова, Сабитова. Впоследствии Сёмин вспоминал:
«'Ювентус' преподнес нам немало уроков, показал, как вообще играть в футбол, как вести игру. Основная польза от игр с 'Ювентусом' заключается в том, что, сыграв против Баджо, Раванелли и других звезд, футболисты 'Локомотива' обрели большую уверенность в себе. Если раньше 'Локомотив' побаивался соперников, которые годами считались сильнее его, то сейчас робости не испытываем ни перед кем. Это главный итог встреч с 'Ювентусом'».
Нестабильность в выступлениях позволила «Локомотиву» лишь замкнуть пятерку сильнейших чемпионата России-93. Что у Сёмина тогда была за команда, очень образно рассказывал в одном из интервью он сам:
«Все мои слова растворяются в индивидуальном настрое футболиста на конкретный матч. Установку даешь одинаковую, но получается, что 'Текстильщику' на глазах двух тысяч болельщиков уступаем — 1:2, а через пять дней на том же поле, при тех же зрителях по всем статьям побеждаем 'Ротор'. Вот и верь после этого в законы логики».
ГЛАВА 11. УРОКИ ПСИХОЛОГИИ
Сезон 1994 года стал для «Локомотива» и его тренера, впервые завоевавшего с командой бронзу национального чемпионата, годом великого прорыва. Однако в качестве помощника Павла Садырина в сборной России Сёмину пришлось пройти нешуточные испытания. В начале ноября 1993 года наша сборная, обеспечив себе путевку на чемпионат мира, бездарно уступила в последнем, ничего уже не решавшем матче сборной Греции — 0:1. По горячим следам Садырин очень жестко высказался в адрес легионеров, и они, за время выступлений в престижных зарубежных клубах выросшие в собственных глазах до мастеров европейского класса, обиделись на тренера. Нашлись спортивные руководители, умело сыгравшие на этой обиде. Так появилось знаменитое «письмо-ультиматум четырнадцати», в котором российские звезды жаловались на бытовую неустроенность сборной, требовали повышения премиальных за выход в финальную часть мирового первенства, заявили, что не хотят играть под руководством Садырина, которого еще недавно всячески превозносили, а предпочли бы ему Анатолия Бышовца.
— Тогда в нашей главной команде собрались на редкость талантливые игроки, которые по- настоящему себя так и не реализовали, — с грустью вспоминает Сёмин. — Виноваты в этом они сами и их окружение. Если бы футболисты проявили себя профессионалами, сборная России в США могла бы высоко подняться. Сейчас по прошествии времени приходится читать в интервью почти всех авторов того письма, что они раскаиваются в содеянном. Завели их недальновидные спортивные руководители, неблаговидную роль в конфликте сыграли и некоторые известные тренеры, толковавшие наступление демократии на свой лад: что хочу, то и ворочу. Олег Романцев, например, не имел права «регулировать» вызовы в сборную — когда ему отпускать спартаковцев, а когда нет.
Еще в Афинах, где конфликт только разгорался, Сёмин пытался выступить в роли парламентера, в индивидуальных беседах образумить игроков: как можно жертвовать футболом высшего уровня в меркантильных интересах: «Сыграйте, докажите свою силу и класс, а уж потом с высоты занятого места и показанного уровня игры выскажите все, что наболело, что мешало вам добиться лучшего результата».
Игорь Колыванов, Сергей Юран в принципе соглашались с ним, но и они находились под сильным влиянием зачинщиков смуты. А, например, Сергей Горлукович и Сергей Овчинников категорически отказались подписать злополучное письмо. Но большинство решило, что в условиях свободы они смогут сами управлять ситуацией в сборной.
И тут надо отдать должное Вячеславу Колоскову. Человек достаточно гибкий, искусный дипломат, он в той критической ситуации, несмотря на сумасшедшее давление, в том числе и прессы, проявил железную твердость и ни на шаг не отступил от ранее выработанной позиции. Когда же отказники один за другим шли на попятную, их конечно же не следовало возвращать в команду. Но Садырина «прессовали» так, что устоять было невозможно. Шалимов и Кирьяков все-таки не поехали в США и сейчас сожалеют, что пропустили чемпионат мира, на котором могли бы показать себя во всем блеске. Но сделанного не воротишь.
После той истории с «письмом четырнадцати» Сёмина еще долго незаживающей душевной раной терзала боль загубленного большого дела.
«И без отказников сборная выступила так, как сегодня мы рады были бы, — вспоминал он спустя более десятка лет. — Чудом не вышли из группы, проиграли будущему чемпиону и третьему призеру».
Инициаторы бунта, живя и играя за границей, оторвались от реалий своей страны. Они решили, что новые времена моментально поднимут уровень организации российского футбола до итальянского. Но футбольная инфраструктура не может созреть по мановению волшебной палочки. Некоторые легионеры из своего европейского далека и в дальнейшем продолжали критиковать российский футбол, но когда им предоставили возможность проявить себя на родине, у них ничего не получилось. А получается у тех, кто
