Оставалось слушать голос Старика и подчиняться.
В то утро Юсуф проснулся совершенно бодрым.
Тяжелые сны не посещали его уже несколько дней, он даже начал успокаиваться.
Сегодня ночью не пришла и девушка. Впрочем, она-то его предупредила, коротко сказав: «Дела».
Тон был таков, что спрашивать, какие такие дела, оказалось бы просто нелепо. Государственные, надо полагать. Верховная правительница Тиада-Атум не царствует, зато управляет. Если, конечно, эта девчонка — действительно та, за кого себя выдает.
«Доверяй, но проверяй — даже самого себя, даже брата-лидера», — так учил прежний его хозяин. И Юсуф аль-Андалуси запомнил это с детства.
Итак, его зачем-то держат взаперти. Ему преподают местный язык — по неплохим программам, надо сказать. Да и наречие довольно простенькое. Ему говорят, что он — гость местной правительницы, притом сама она и говорит.
А еще за ним наверняка наблюдают. Возможно, считывается все — даже мимика. А быть может, за ним наблюдают и в тот момент, когда они остаются вдвоем с Биру: так она велела себя называть.
Странное имя. Он специально порылся в словарях — нашлось оно не сразу. «Биру-Кеми» — «взявшая силой» — странное имя для женщины. Мародер, что ли? Впрочем, здесь, как и на Земле, с именами творилась полнейшая ерунда и неразбериха: никто не вслушивался в значения, лишь бы звучало красиво. Древнее наречие, существовавшее до войны, мало кто вообще помнил.
Что о ней известно?
Только то, что сама пожелала сказать.
А если заглянуть в мысли… Он однажды попытался это сделать. И понял, что защита у нее — более чем профессиональная. Похоже, она рассчитывала на что-то подобное.
В любом случае, это отнюдь не простая девчонка. Возможно, и в самом деле правительница.
Юсуф поднялся вовремя — как раз в этот момент раздался стук в дверь. С ним и в самом деле обращались не как с узником — прежде чем войти, вежливо стучали. Правда, момент избирался всегда вполне подходящий, повода прокричать «Я занят, подождите!» у Юсуфа не случалось.
Вероятно, и в самом деле следили, а заодно давали понять пленнику, что — следят.
— Заходите, — проговорил он. Вероятно, это был солдат или сержант (он пока что плохо ориентировался в здешних званиях, да и главным было не звание, а номер на красном медальоне), который приносил еду.
Но на сей раз вместе с солдатом зашел офицер — знакомый Юсуфу, он был одним из расследователей.
— Что-то случилось? — спросил «не пленник, но гость».
— Ничего особенного. Сегодня — прогулка по городу. Я должен передать. — Он сделал резкий знак, и солдат немедленно испарился.
— Передать что? — спросил Юсуф, когда захлопнулась дверь.
— Личный индивидуальный номер. С ним вы получаете свободу передвижения. Ограниченную пока что.
Офицер явно не привык обращаться с пленниками вежливо, но тут для него настал особый случай — пришлось учиться этому на ходу.
Он осторожно достал из кармана медальон на цепочке и протянул его Юсуфу — почти церемонно.
— «То-18-4», — одними губами прошептал офицер Службы Спокойствия. Его полноватое лицо казалось почти что умиленным, словно он сейчас собирался благословить узника, неведомо за какие заслуги причисленного к лику святых. — Это очень высокая честь. По распоряжению Великой… По личному распоряжению!
Точно орден вручает!
У Юсуфа прежде была неплохая коллекция орденов. Вождь любил вручать их сам, но частенько посмеивался: мол, еще одно украшение. Юсуф орденов никогда не надевал, а вот брат-лидер часто появлялся перед народом в разукрашенном мундире с лентами через плечо. Народу нравилось — по крайней мере, до поры…
Что надо было говорить в таких случаях, Юсуфу никто не рассказывал. Сдержанно поблагодарить? Пообещать не подвести Тиада-Атум?
Он встал из-за столика, на котором помещался завтрак, слегка поклонился офицеру и взял из его рук медальон. Ничего особенного, цифры и буквы на красном фоне. Из чего, интересно знать, они это делают.
— Я сама.
Как она возникла тут? Даже офицер, прервавший торжественную церемонию, выглядел растерянным.
— Он — важный гость. Слишком важный. — На тонких губах Тиада-Атум заиграла улыбка. — Можно идти, — кивнула она офицеру.
Тот вышел, явно вздохнув с облегчением, что сложная задача проведения церемонии и инструктажа для него завершена.
— Это нельзя снимать. Ни при каких обстоятельствах, — сообщила девушка, застегивая на шее Юсуфа цепочку. — Ну, если только попросит Служба Спокойствия. Или я очень тебя попрошу. Но я не попрошу.
Улыбка девушки сводила с ума, ему хотелось овладеть ею прямо сейчас. Юсуф судорожно вздохнул, попытавшись успокоиться.
— У нас еще будет время, — шепнула она. Ее руки на мгновение обвили его шею, но девушка тотчас же отстранилась. — Ты же хотел, чтобы тебе устроили прогулку? Я согласна. Теперь ты сможешь выходить во внешний мир.
— Идем, — он взял ее за руку.
— Погоди, ты очень тороплив. — Она приложила палец к его губам. — Сначала тебя надо проинструктировать. Это должен был сделать мой офицер, но раз уж я его выставила, придется заняться мне самолично.
Она вновь очаровательно улыбнулась.
Да и пускай инструктирует — он готов был слушать звуки ее голоса снова и снова. Конечно, лучше бы рассказывала о чем-нибудь более приятном.
— Таков порядок, даже я его не нарушаю, — продолжала девушка. — Итак, личный номер — это часть тебя. Ты, наверное, это уже понял.
Он кивнул.
— Жесты у тебя не вполне верные. Ну, ладно — обучишься. Теперь слушай. Твой номер — не самый значительный. Но даже с ним любой человек из Службы Спокойствия, который посмеет тебя остановить на улице, будет кланяться и спрашивать, не нужна ли тебе его помощь. Сочтет за честь.
Номера были частью жизни и даже частью сознания всех подданных Тиада-Атум — это Юсуф уже успел понять. Но он даже не думал, что именно на них завязано все управление государством.
Номер могли сменить, повысив или понизив (меньше цифр — больше почета). Человек с трехзначным номером мог позволить себе многое, даже личный транспорт. И почти наверняка он жил в отдельном доме.
— Неужели я так важен? — спросил Юсуф, прекрасно знавший, где встречается бесплатный сыр. — Я же чужак здесь.
— Важен. Для меня — и этого было бы достаточно. Однако и не только для меня, а для всей империи. Но в чем твоя важность, ты узнаешь чуть позже. Пока пойми одно — это так. Теперь слушай дальше: номер невозможно украсть. Впрочем, когда-то были те, кто пытался это сделать — их кончина была очень нехорошей… И долгой.
На мгновение лицо девушки сделалось совершенно иным: губы сжались, глаза сверкнули — в них загорелся, но тут же пропал колючий огонек.
«Ты ведь и смертные приговоры выносила. Если не приводила в исполнение», — невольно подумал Юсуф. Он, конечно, видел всякое — даже девушек из охраны брата-лидера, готовых закрыть телом вождя
