Арбуз кивнул и сказал:
– Да. Я думаю, что у вас получится. Только имейте в виду, что это опасно. Действительно опасно. Не для вашей девичьей, пардон, женской чести, а для вашей жизни.
– Я понимаю, – Лиза сдвинула тонкие брови, – я понимаю... Но ведь мы все обсудим и все придумаем. Ведь так?
– Обязательно, – ответил Арбуз.
Роман глубоко вздохнул и сказал:
– Ну почему, Лиза, тебя все тянет на приключения? Мало тебе...
И тут он прикусил язык, потому что ляпнуть про то, что он знает о ее банковских подвигах, было бы непростительной глупостью.
– Чего мало? – Лиза с невинным выражением лица посмотрела на Романа.
– Да так... – Роман махнул рукой, – ничего особенного.
Лиза пожала плечами, потом взяла рюмку и, сделав маленький глоток, сказала:
– Значит, так. Что мне взять с собой?
Роман подумал, потом посмотрел на приятелей и сказал:
– Лиза...
– Что, Рома? – Лиза ласково взглянула на него.
Роман нахмурился и подумал, что все-таки нехорошо утаивать от нее тот факт, что он знает о ее опасной банковской авантюре. Ведь если он любит ее, а она, соответственно, любит его, в чем у Романа не было ни малейшего сомнения, то... То будет просто безнравственно делать вид, что он ничего не знает.
Тем более теперь они в одной команде, и, чем больше знаешь друг о друге, тем лучше.
Роман решительно вздохнул и сказал:
– Лиза, давай уединимся на некоторое время, я хочу сказать тебе кое-что.
Арбуз поднял брови, а Шапиро хлопнул жирной ладонью по столу и воскликнул:
– Неужели этот поц до сих пор не признался вам в любви?
Лиза засмеялась и, положив теплую ладонь Роману на руку, сказала:
– Конечно, признался. Наверное, хочет сделать это еще раз.
Взглянув на Романа, она добавила:
– И я ничего не имею против. И сейчас, и потом, и еще множество раз.
Они встали и удалились в библиотеку. В просторной и богатой квартире Арбуза имелась даже библиотека, чем он очень гордился.
Закрыв за собой дверь, Роман подвел Лизу к большому бархатному дивану, усадил на него, а сам устроился напротив, в таком же большом и бархатном кресле.
– Лиза, – начал он, – я...
Лиза с легкой улыбкой смотрела на него и молчала.
«Что я, в самом деле, робею, как юнец на первом свидании!» – подумал Роман и тут же разозлился на себя. Это привело к тому, что он почувствовал знакомый прилив адреналина, и робость немедленно прошла. Приняв свободную позу, он закурил и, положив ногу на ногу, сказал:
– Милая Лиза, я должен сказать тебе то, о чем долгое время молчал.
– Надеюсь, не то, что у тебя имеется жена и трое детей? – усмехнулась Лиза.
– К счастью, нет, – Роман представил себя в таком положении и ужаснулся, – нет, конечно же нет. Я о другом.
Он затянулся и, помедлив секунду, рубанул сплеча:
– Я знаю, что ты поставила банк на гоп-стоп.
– И это все, что ты хотел мне сказать? – Лиза улыбнулась, и Роман растерялся. – Мой любимый глупый мальчик, то есть, конечно же, не мальчик, а молодой, но зрелый, полный сил и талантов муж... Ромка, дурак ты бестолковый, то, что тебе известно об этом, все время было написано на твоем лбу. Понятно?
– Э-э-э... – Роман нахмурился, – не очень.
– Ну что тут может быть непонятного? – Лиза соскользнула с дивана и, усевшись на толстый мягкий ковер, положила голову Роману на колени, – ты говорил со мной о том, другом, третьем, обнимал, целовал и прочее... А в глазах так и прыгало – а я знаю! А я знаю! И это было ясно как божий день. А я все думала – ну когда же ты расколешься?
– Ну вот... – Роман совершенно смутился, – вот и раскололся.
– Вот и хорошо, – Лиза прижалась щекой к его руке, – теперь у нас нет тайн друг от друга. А как ты узнал?
– Я был в гаражах, когда ты переодевалась и меняла машины. А потом увидел в новостях то, что было заснято камерой слежения в банке. Ну а дальше уж дело техники.
– И это значит, – Лиза угрожающе прищурилась, – что наша «случайная» встреча была подстроена тобой?
– Ага...
– Ах ты, коварный и расчетливый соблазнитель! – воскликнула Лиза.
Вскочив с ковра, она подтянула рукава свитера и встала перед Романом в позе разъяренной гориллы.
– Сейчас ты заплатишь за все, – зашипела она и бросилась на Романа.
Кресло с грохотом опрокинулось, и Роман, вывалившись из него, оказался лежащим на спине. Лиза уселась на нем верхом и торжествующе провозгласила:
– Бей мужиков!
Но бить почему-то не стала, а вместо этого нежно поцеловала Романа в губы.
Потом положила голову ему на грудь и прошептала:
– Дурак... Любимый дурак.
– Ага... – Роман почувствовал, что его губы помимо воли растягиваются в совершенно дурацкой улыбке, которая как нельзя кстати подтверждала слова Лизы.
– А что ты делала до того, как... Ну, в общем, до банка?
– То же, что и все, – грустно ответила Лиза, – я была обычной красавицей, которая работала продавцом-консультанатом в компьютерной фирме. Вся моя жизнь до известных событий не представляла собой ничего интересного. Институт, потом работа. А как начала работать, то жизнь стала просто невыносимой. Работа – магазин – дом, причем – одинокий дом, заметь. Я ведь не шлялась по мужикам, как некоторые.
Она презрительно сморщилась, как видно, представив себе этих самых «некоторых».
– И наконец, – Лиза гордо подняла бровь, – я поняла, что так дальше жить невозможно. И придумала план. Знаешь, как мне было страшно там, в банке?
– Представляю, – кивнул Роман.
– Ничего ты не представляешь, – отмахнулась Лиза, – я там чуть в обморок не упала.
И она замолчала, вспоминая тот страшный и счастливый день.
– А что ты будешь делать с деньгами? – зачем-то спросил Роман.
– Та-ак... – многозначительно протянула Лиза, – узнаю мужскую манеру тянуть руки к кошельку... Ну, если не жены, то любовницы.
– Не больно-то и надо, – обидчиво ответил Роман, – у меня своих хоть жопой ешь.
– Фу! – Лиза оторвала голову от его груди и неодобрительно покачала головой. – Не зря люди говорят, что все музыканты грубияны и хамы.
– Ага, – повторил Роман, – и еще они с лошадьми спят.
– Что? – Лиза вскочила. – Ты что имеешь в виду? Это я, значит, лошадь?
– Нет, – Роман, продолжая лежать на спине, замахал руками, – это просто так говорится.
Лиза поставила ногу ему на грудь и сказала:
– Скажи: тетенька, прости засранца.
– Тетенька, прости засранца! – торопливо выпалил Роман.
– То-то!
Лиза поправила волосы и уселась на диван.
– Можешь встать, – милостиво объявила она, – и подать мне пиво.
