Резво выскочив из «БМВ», она забрала из «Москвича» полиэтиленовый мешок, швырнула его в салон «БМВ», затем загнала «Москвич» в гараж, навесила замок, села за руль «БМВ» и дала газу. Колеса «БМВ» с шуршанием провернулись, выбросив две струи песка и пыли, и иномарка, подпрыгивая на колдобинах, скрылась за поворотом.
Некоторое время Роман стоял не шевелясь, потом потряс головой и произнес:
– Не понял.
Он действительно ничего не понял.
Поэтому для начала нужно было закурить.
Роман вышел из-за гаража и, посматривая на бурьян, в котором лежали таинственные аксессуары, превращавшие красавицу в бесполую немолодую тетку, один взгляд на которую отбивал желание жить дальше, достал сигареты.
Значит, так.
Ну, шмотки – это понятно.
А вот портупея...
На ней ведь шашки эти, красные такие, как в кино, и еще провода, наверняка и взрыватель имеется. А если там стоит таймер, который должен через минуту... Или через секунду? Если система сейчас отщелкивает последние мгновения перед самоликвидацией?
Роман глубоко затянулся и почувствовал, как внутри начинает подниматься волна знакомого упрямства, смешанная с солидной дозой адреналина. Он знал, что теперь, невзирая ни на что, он пойдет и посмотрит.
И он пошел и посмотрел.
Осторожно раздвинув заросли сорняков, Роман присел на корточки и, откинув веточкой тряпки, стал внимательно рассматривать валявшуюся на земле адскую машину. Выглядела она и на самом деле устрашающе, но...
Роман сразу заметил, что витые цветные провода были просто примотаны к глянцевым красным цилиндрам изоляционной лентой, да и сами цилиндры вблизи выглядели как театральный муляж. А когда Роман понял, что это всего лишь картонные трубки, на которые наклеена ярко-красная бумага с отпечатанными на принтере крупными заграничными надписями «Explosive» и «Dangerous», что означало «взрывчатка» и «опасно», то облегченно вздохнул и смело взял «адскую машину» в руки.
Кроме фальшивых толовых шашек и цветных витых проводов, к портупее были прикреплены несколько дверных глазков с идущими к ним проводами, а в склеенной из картона коробочке, обмотанной черной изолентой, обнаружился маленький магнитофон. В коробочке были прорезаны отверстия напротив кнопок управления, и Роман нажал на кнопку с надписью «Play».
Послышалось шипение пустой ленты, тогда Роман отмотал немного назад и снова включил воспроизведение.
Из магнитофона раздался искаженный до неопознаваемости голос:
– ... товьте двести тысяч долларов и положите их в полиэтиленовый мешок. В противном случае я нажму кнопку, и от вас останется мокрое место.
Пауза.
– И без шуток. На женщине четыре видеокамеры, и я вижу каждое ваше движение. Выполняйте то, что я сказал.
Пауза.
– Выполняйте то, что я сказал. У вас есть пять минут. После этого я нажимаю кнопку.
Пауза.
– Всем остальным оставаться на местах.
Пауза.
– Отдайте деньги женщине.
Пауза.
– Покажи деньги.
Пауза.
– Хорошо. Теперь положи их в мешок.
Пауза.
– Слушайте внимательно. Сейчас женщина выйдет из банка, сядет в свою машину и уедет. Вы не будете следить за ней. Мы наблюдаем за вами, и, если что-то будет не так, взорвем эту женщину. Все. Можешь идти.
После этого запись кончилась, и Роман, послушав еще раз шипение пустой ленты, нажал на «Стоп».
– Та-ак... – сказал он, – ничего себе!
Потом подумал и слегка изменил формулировку:
– Ни хрена себе!
Но и это выражение было слабовато, поэтому Роман взглянул в ту сторону, где исчезла серебристая «БМВ» с таинственной красоткой за рулем, вздохнул и воскликнул:
– Ни хуя себе!!!
Из-за гаражей послышался голос шиномонтажника:
– Э, чего там такое?
Роман вздрогнул и, воровато оглянувшись, откликнулся:
– Да нет, ничего особенного.
Он быстро оторвал магнитофон от портупеи и, сунув его в карман, бросил связку проводов и ремней обратно в бурьян. Потом навалил сверху несколько плоских обломков валявшейся рядом разбитой цементной плиты и поспешил к своей машине.
Работяга как раз заканчивал затягивать болты на уже отремонтированном колесе. Выпрямившись, он потер поясницу и сказал:
– Все. Готово.
– Сколько с меня? – быстро спросил Роман, боясь, что мужик, как в телевизоре, увидит в его глазах то, что только что видел он сам.
– Ну... За работу – сто сорок, а за резину – тысяча шестьсот. Новая резина, точно такая же, как у тебя, – «Нокиа».
– Хорошо, – сказал Роман и полез в карман за деньгами.
Шиномонтажник сходил в гараж, позвякал там и вышел с новой открытой бутылкой пива. Приложившись к ней, он крякнул и спросил:
– А что там было-то? Чего ты заорал-то?
– А там собака кошку трахнуть хотела, – Роман ляпнул первое, что взбрело в голову.
– Это Шницель, – усмехнулся работяга, – он ко всем пристраивается. Ему все равно, кого трахать – хоть кошку, хоть пивную бутылку.
– Да? – удивился Роман, который и не предполагал, что его вранье обернется чистой правдой.
Вообще-то он много чего не предполагал.
В частности – того, что он увидел.
А еще он понял, что эта странная и таинственная девушка накрепко засела в его мозгу, особенно жест, которым она расправила примявшиеся под париком шелковистые каштановые волосы...
– Вот, – сказал Роман, протягивая деньги шиномонтажнику.
– Ага, – ответил тот и, не считая, сунул деньги в карман грязного комбинезона.
– Ну все, спасибо, я поехал, – сказал Роман.
– Ага, – повторил мужик и расслабленно опустился на ящик.
Роман сел за руль и, потрогав лежавший в кармане магнитофон, повернул ключ зажигания. Мотор мягко заурчал, и он медленно поехал в сторону выезда из гаражей. Роман машинально крутил руль в нужные стороны и вдруг понял, что не может думать ни о чем, кроме как об этой непонятной девушке.
Что это был за маскарад?
Ограбление?
Очень может быть. Даже наверняка.
