– Конечно, благодать. Тут тебе не там. Тут тебе Карелия.
Тимур утер слезу, выступившую от попавшего в глаз дыма, и, ухмыльнувшись, пробурчал:
– Ну-ну... Помнится, ты на берегу Чулыма совсем другое говорил.
– Молчи, кайфоломщик, – расслабленно отмахнулся Знахарь, – тебе лишь бы порезонерствовать. Смотри лучше за шашлыками.
– А что за ними смотреть? Готово!
Тимур собрал тяжелые шампуры в охапку и выложил их на большое фаянсовое блюдо с отколотым краем, которое он нашел в сарае среди множества таких же старых вещей. Когда он отмывал находку от пыли и грязи, на ее дне обнаружилась синяя расплывчатая надпись: «Совнархоз».
– Прошу к столу, однако, – сказал Тимур и покосился на Афанасия.
Афанасий усмехнулся и ответил:
– А я и так уже за столом, однако.
Все расселись вокруг стола, и Знахарь, авторитетно кашлянув, сказал:
– Ну что, все в сборе, водка стынет, шашлык дымится... Приступим. Тимур, наливай!
Тимур взял бутылку, с хрустом отвернул ей жестяную голову и ловко наполнил стопки, которые нашел там же, где и блюдо.
– Молодец! – похвалил его Знахарь. – Такая ловкость! И не пролил, и никому локтем в глаз не заехал...
– Могу и заехать, – предложил Тимур.
Знахарь решительно отверг предложение:
– Не надо. Итак... Поднимаю тост за наш новый дом. То есть – обмоем покупку.
Он поднял стопку, и все дружно повторили его жест.
– Ура! – сказал Знахарь и опрокинул стопку в себя.
– Ура! – вразнобой ответили ему присутствующие и сделали то же самое.
– А теперь по шашлычку, – Знахарь крякнул, сильно втянул носом воздух и ухватил самый большой шашлык.
Следующие пятнадцать минут вечернюю благодатную тишину нарушали лишь позвякивание вилок и ножей да лязганье шампуров.
– Маловато будет! – сказал наконец Знахарь, глядя на опустевшее блюдо.
– Спокойно, Дункель! – ответил Тимур. – Скоро вторая порция созреет.
Он встал и, подойдя к мангалу, принялся переворачивать очередную партию шашлыков.
– А мне уже хватит, – сказала Рита, отдуваясь и гладя себя по слегка округлившемуся животу. – Это вам, проглотам, сколько ни дай – все мало. А такой изящной и утонченной женщине, как я, вполне достаточно того, что я уже съела.
– Ну-ну, – скептически усмехнулся Знахарь, – все слышали? Шашлыка ей больше не давать. Умолять будет, в ногах ползать – и все равно не давать.
– Не дождешься, – уверенно ответила Рита, – мое слово – гранит.
Она посмотрела на небо, потом на видневшуюся из-за высокого забора крышу соседнего дома, и, увидев на ней телевизионную антенну, оживилась:
– А интересно, что сейчас в мире делается? Ведь мы уже три дня живем здесь как отшельники. Жрать, купаться и спать надоело.
– Ну вот, – поморщился Знахарь, – сразу видно городской цветочек... Без телевизора – никуда. Туристы эти тоже... Приедут в глушь и давай приемники включать. Осквернители.
– А я хочу телевизор, – капризно ответила Рита. – Что тебе, жалко, что ли?
– Я принесу, – подал голос Афанасий.
Встав, он направился к дому, и Знахарь, посмотрев ему вслед, сказал:
– Еще один подкаблучник...
– Правильно, – поддержал его Тимур, – именно еще один. А первый – ты сам.
– Кто – я? – возмутился Знахарь.
– Конечно, ты, – засмеялась Рита. – А что, ты имеешь что-нибудь против того, чтобы быть у меня под каблуком?
– Заговорщики. Сепаратисты, – Знахарь горестно покачал головой. – Предатели. А также... Ренегаты.
– Молчи и жди своего шашлыка, – сказала Рита, – а мой телевизор... Вот он уже идет сюда.
Афанасий поставил маленький телевизор «Сони» на перевернутый ящик из-под картошки и, включив его, стал вертеть антенну, пытаясь поймать волну. Знахарь тем временем налил себе полную чашку горячего душистого чая, заваренного по таежному рецепту Афанасия, и начал старательно дуть на него.
Наконец изображение стабилизировалось, появился звук, и знакомая дикторша сказала:
– А теперь новости Петербурга.
Она посмотрела на лежавшие перед ней бумаги и, сделав серьезное лицо, произнесла:
– Сегодняшний террористический акт на улице профессора Попова, о котором мы уже сообщали в предыдущих выпусках, потряс общественность нашего города. Органы внутренних дел пока воздерживаются от комментариев, но нашему корреспонденту удалось взять небольшое интервью прямо на месте происшествия.
На экране появился толстый растерянный мент с погонами подполковника, а за его спиной дымилась непонятная груда кирпичных развалин.
– Это где же? – шепотом спросил Тимур, бросивший свои шашлыки.
– Молчи! – цыкнул на него Знахарь.
Мент откашлялся, оглянулся на развалины и, сдвинув брови, произнес:
– Пока я могу сказать только... что данный взрыв произошел в помещении буфета. Мощность данного взрывного устройства была... примерно двадцать килограммов в тротиловом эквиваленте. Данная взрывчатка находилась в пластиковом мешке из-под мороженого. Наверное, под видом данного мороженого ее и привезли. Больше ничего сказать не могу.
Камера повернулась к державшему микрофон журналисту с радостными глазами, который бойко спросил:
– Имеете ли вы сведения по поводу того, где теперь будет располагаться городское управление ГАИ?
– Таких сведений пока не имею, – ответил подполковник.
Подумав, он добавил:
– Без комментариев, как говорится.
– А по количеству жертв? – спросил журналист. – Есть новые сведения?
– Пока ничего определенного по данному поводу сказать не могу. Но данные преступники не уйдут от ответа, – сказал подполковник и снова оглянулся на развалины, – для нас данный вопрос – вопрос чести.
На экране снова появилась дикторша, которая, склонив голову набок, прислушивалась к тому, что ей говорили в ухо через прозрачную клипсу.
Встрепенувшись, она посмотрела в камеру и сказала:
– И еще одна шокирующая новость. По петербургским кладбищам прокатилась волна
