красивая девушка лет тридцати, здоровый парень с черной косичкой и помятым носом, похожий на самурая, и какой-то чукча.
– Да, так и называется, – подтвердил обладатель колониального шлема, устраиваясь за рулем, – только по-английски это звучит иначе: «Хаммер».
– А, понятно... Вот по этой дороге прямо, а потом, я покажу где, направо.
Через несколько минут «Хаммер», покачиваясь на рытвинах, подъехал к высокому забору, из-за которого виднелась зеленая финская крыша.
Знахарь заглушил двигатель и сказал:
– Ну что же, даже не видя дома, я уже могу сказать, что мне здесь нравится. Лес рядом, да и заборчик правильный... Кстати, как вас зовут? Меня, например, Майкл. Майкл Боткин.
Сидевшая сзади Рита фыркнула, и Знахарь, кашлянув, добавил:
– Ничего особенного в этом нет. Я американский правнук того самого Боткина, который изобрел желтуху.
– Правда? – обрадовалась сирота. – А я – Татьяна. Татьяна Пеньковская.
Знахарь усмехнулся и сказал:
– Только не говорите мне, что вы внучка того самого шпиона, который в пятидесятых годах...
– Нет, – решительно ответила Татьяна, – не внучка. Это я по мужу Пеньковская. А девичья фамилия – Скуратова.
– Тоже ничего, – кивнул Знахарь и, не сдержавшись, захохотал.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовала с заднего сиденья Рита, – он только что из стационара. То смеется, то плачет, а ночью ходит по крыше. Кстати, у вас тут, я вижу, хорошая крыша – пологая такая, легко равновесие удержать.
– Молчи, женщина, – грозно сказал Знахарь и распахнул дверь. – Пошли смотреть домик.
Все выбрались из машины, и Татьяна, поковырявшись кривой проволокой в высокой калитке, открыла ее.
– Прошу вас, – сказала она и с интересом посмотрела на Знахаря. – А вы в каком стационаре лежали? В третьем?
– В третьем? – Знахарь наморщил лоб. – Нет, это интернационал третий. А лежал я... Не помню.
– Вот видите, он не помнит, – сокрушенно вздохнула Рита, – а потом еще судна, утки... Эх!
Войдя во двор, Знахарь обратил внимание на подбежавшего к ним белого козленка и спросил:
– А эта животина в комплект входит?
– Если хотите, заберу, – Татьяна почесала козленка между микроскопических рожек.
– Нет, не хочу. Пусть остается.
Знахарь окинул взглядом дом, небо над ним, густой лес за высоким забором, потом закинул руки за голову и мечтательно улыбнулся.
Глубоко вздохнув, он с хрустом потянулся и сказал:
– Беру.
– А как же... – Татьяна удивилась, – вы даже не посмотрели, что внутри дома.
– А это не важно, – ответил Знахарь и повернул к ней черные очки, – дом я вижу, хороший дом. Забор тоже. Козленок – вообще вне всякого обсуждения. А внутри я все равно сделаю все по- своему.
– Ну, не знаю... – Татьяна чувствовала себя странно, – обычно сначала смотрят.
– А я и посмотрел, – улыбнулся Знахарь, – третьим глазом. И увидел, что в геофизиологическом смысле это место мне совершенно подходит. Поэтому прошу вас назвать сумму.
Татьяна нахмурилась.
Все происходило совершенно не так, как она ожидала.
Обычно покупатели долго ходят, отыскивая изъяны, позволяющие скинуть цену, потом начинается торг, а тут – назовите сумму.
И все.
Она рассчитывала получить за дом с участком тридцать тысяч, но теперь, увидев перед собой явно богатого человека, решила заломить побольше. Отступить никогда не поздно, а если он согласится, то это будет удачный день.
– Ну, – сказала она, – я бы хотела... Пятьдесят... пять тысяч.
– Пятьдесят пять тысяч американских долларов? – уточнил Знахарь.
– Да, – кивнула Татьяна, удивляясь собственной наглости.
И тут же чуть было не сказала: но если это много...
Однако Майкл Боткин кивнул и ответил:
– Идет. Тимур, принеси из машины деньги.
Самурай молча развернулся и пошел в машину.
– А как же... – Татьяна была шокирована, – а документы, нотариус...
– А это не мое дело, – Майкл Боткин пожал плечами, – у меня для этого секретарша имеется.
И он небрежно кивнул в сторону стоявшей рядом Риты.
Рита, услышав такое заявление, подняла брови, а затем изо всех сил двинула Знахаря ногой по лодыжке.
– Уй-юй-юй! – завыл Майкл Боткин, присев. – Ой! Ай! Уаа! Вот они, плоды эмансипации!
– Я тебе покажу секретаршу, – прошипела Рита и снова замахнулась ногой.
Но Знахарь шустро отбежал на четвереньках в сторону и, подняв лицо к Татьяне, пожаловался:
– Вот видите? А ведь человек только что из стационара! А они...
Татьяна смотрела на разыгравшуюся перед ней сцену, широко раскрыв глаза, а Тимур, принеся из машины маленький портфель, усмехнулся и сказал:
– Это ничего. У нас и смирительная рубашечка при себе имеется.
– Так он что – буйный? – шепотом спросила у Тимура вконец потерявшаяся Татьяна.
Но ее реплику услышали все, и приусадебный участок огласился дружным хохотом.
– Буйный, буйный, – кивала Рита, присев рядом со Знахарем и гладя его по голове. – Но мы ему укольчик сделаем...
– Уйди от меня, предательница подколодная! – вскричал Знахарь сквозь смех. – Ненавижу!
Тимур посмотрел на Татьяну, которая совсем ничего не понимала, потом на Знахаря и сказал:
– Ладно, хватит дурака валять. Прошу к столу.
И он указал на дощатый стол, вкопанный в землю под раскидистой плакучей березой.
Рассевшись вокруг стола, участники сделки посмотрели друг на друга, а затем Знахарь голосом тамады объявил:
– Пятьдесят пять тысяч долларов.
