Подумал: не позавидуешь пока еще неведомому врагу! Порадовался, что у него такой дисциплинированный, профессиональный и неумолимый начальник службы безопасности.
Блин! Как же все-таки узнать – уволился он из КГБ или нет?
Что может быть лучше, чем неторопливая прогулка в хорошую погоду теплым июньским вечером по набережной Невы – сплошная благодать и парение души! Розовеет ясное и прозрачное, как слеза новорожденного, небо, готовые ко всему девушки нервно хихикают в ответ на откровенные взгляды присосавшейся к пивным бутылкам молодежи противоположного пола.
Бодрящиеся старички прогуливают своих старушек по оранжевым от предзакатного солнца аллеям Александровского сада. Умытый тихим ночным светом, город становится чище и просторнее. Гулко разносятся по окрестностям крики катающихся на катерах и речных трамвайчиках, прохожие с изумлением вслушиваются в тяжелый плеск воды о гранитные набережные – днем-то ничего подобного не услышишь! – и души их, прибитые суетой большого города, оживают и начинают мечтать о чудесных приключениях. Чему немало способствуют и разведенные мосты, которые устремленными в небо пролетами уверенно пресекают все надежды вернуться домой пораньше даже у самых прилежных домоседов.
А уж если есть возможность прокатиться по светлому ночному городу на машине, да еще и на казенной, а еще и совместить приятное с полезным...
И ведь есть такая возможность!
Не у всех, конечно, но два автоинспектора, поздним июньским вечером вышедшие из здания городского ГИБДД, что на улице Попова (не клоуна, конечно, а профессора), такую возможность имели.
Волшебные питерские белые ночи, ранившие не один миллион чувствительных к прекрасному сердец, задели и огрубевший на нелегкой службе ливер двух гаишников. Поэтому лейтенант Ширинко и старшина Запивалов вид имели благодушный, а перспективы на предстоящее ночное дежурство – самые радужные.
Сегодня у Ширинко и Запивалова был счастливый день. Сегодня ментовская удача наконец-то повернулась к ним лицом и два давно сработавшихся взяточника получили долгожданное повышение.
Однако не прав будет тот, кто решит, что повышение это выразилось в появлении дополнительных звездочек на погонах. Такие мелочи не слишком интересовали ни Ширинко, ни Запивалова.
Лирика – это все равно как песня Газманова «Офицеры, офицеры», под рюмку водки с надрывом исполняемая в гражданской компании. В жизни есть гораздо более важные вещи. Например – доходность места работы.
Целых три года вынуждены были отстоять Ширинко с Запиваловым на сравнительно бедном и малоперспективном участке в окрестностях Ботанического сада. Ни тебе запрещающих знаков, ни ограничений скорости – ну просто не за что зацепиться! Даже стрелок на светофорах, о которых так часто забывают водители, – и тех не было. Одно расстройство. Однако партнеры терпеливо несли невыгодную службу – знали, что доверие надо заработать. Поэтому скромных доходов своих не утаивали и честно делились с начальством в соответствии с негласными правилами.
И их терпение было вознаграждено.
Майор Стволодуев наконец-то вызвал в свой кабинет истомившихся за три нелегких года Ширинко и Запивалова. Майор знал, как обращаться с подчиненными. Когда Ширинко с Запиваловым вошли, он долго не отрывался от бумаг на своем столе. Потом перевел взгляд на потолок. И только когда стоявшие навытяжку подчиненные взмокли и пот заструился по их искаженным от напряжения лицам, брюзгливо объявил, что отныне Ширинко с Запиваловым будут стоять на набережной Малой Невки у Каменноостровского моста.
Ширинко от радости лишился дара речи и даже не смог поблагодарить начальника. Запивалов сначала кашлянул, потом поинтересовался, правильно ли он понял товарища майора, – а когда получил подтверждение, вдруг громко выпустил газы. Ширинко сильно двинул его в бок, пробормотал какие-то невнятные извинения и вытолкал опозорившегося Запивалова в коридор.
– Ты что, совсем того? – зашипел он на тупо смотревшего перед собой Запивалова. – Нашел где пердеть! Вот сейчас он передумает, тогда я тебя в Невке утоплю. Бля буду!
– Да ладно тебе, – Запивалов слегка оживился и перевел глаза на Ширинко, – он сам знаешь как пердит? Вчера на построении...
– Всё, хорош! – прервал его Ширинко. – Пошли вниз. Мы заступаем в ноль-ноль, а сейчас еще только девятнадцать. Поехали в игральные автоматы на Зеленина, постучим там.
– Ну, поехали, – пожал плечами Запивалов. – Мне все равно.
– А может, тебе и где стоять все равно? – съязвил Ширинко. – Так я Стволодуева попрошу, он мне другого напарника даст!
– Слушай, а может, он просто пошутил? – Запивалов все еще не верил своему счастью. – Он пошутить- то любит! Вот вчера на построении...
– Да пошел ты со своим построением! – опять перебил его Ширинко. – Поехали давай!
И они отправились на казенной машине в зал игральных автоматов, где ментовская удача снова улыбнулась им. Сначала Ширинко выиграл одиннадцать тысяч рублей, а потом Запивалов заметил, что подвыпивший игрок, просадив кучу денег, пошатываясь вышел на улицу и уселся в большой белый «Вольво».
Инспекторы не сговариваясь бросились за ним и без труда получили с нетрезвого водителя четыреста пятьдесят долларов. А когда он отъехал, еще и передали по рации его номер. Себя выручай, а товарищей не забывай! Товарищам по службе тоже кушать надо. Ширинко с Запиваловым всегда об этом помнили. Они дорожили своей репутацией.
Между тем до начала дежурства оставалось еще часа полтора. Самое время передохнуть и заодно обсудить перспективы предстоящей ночи. Поэтому решено было не искушать больше судьбу и вернуться на улицу Профессора Попова. Инспекторы погрузились в машину и минут через пятнадцать неторопливой езды припарковались аккурат у бетонных ступенек обширного крыльца родного заведения.
Подобревший от радужных перспектив, удачного почина и чудесной погоды, Ширинко заглушил мотор.
– Ну что, Михалыч? – повернулся он к партнеру. – Так и не можешь поверить, что настал на нашей улице праздник? Может, тебе перднуть еще разок для просветления?
– Настал, настал, Сергеич, – с готовностью поддержал Запивалов шутку товарища, – теперь потрудимся на благо трудящихся и на радость кормящихся!
– Тогда начнем самоинструктаж, чтоб не напороть косяков на радостях. Что там у нас в активе?
– Актив у нас самый боевой! – Запивалов давно уже приглядывался к вожделенному участку и знал все его достоинства, как зубрила домашнее задание. – Зеленая стрелка при повороте с Песочной набережной на Попова, еще одна – с Песочной на Каменноостровский. Там же очень любят через трамвайные пути на встречную полосу залезать, когда пробкой пахнет. Еще в окрестностях три запрещенных остановки прямо у офисов и магазинов, ограничение скорости сорок, его плохо видно из-за разросшихся деревьев, двойной светофор на перекрестке Попова и Вяземского, затертая сплошная разделительная...
– Хорош, хорош! – прервал его довольный Ширинко. – Садись, пять! Вижу, что не одним пердежом жив человек.
Слегка обескураженный Запивалов исподлобья посмотрел на улыбающегося Ширинко и уже было подумал: не обидеться ли ему?
Однако решил не обижаться.
– Ну, все. Хватит гулять, пора за работу! – посерьезнел Ширинко и повернул ключ зажигания.
Форсированный двигатель с готовностью взревел. Инспекторы рванули направо по Попова, свернули на улицу Грота и через несколько секунд уже ехали по набережной Малой Невки. Вдруг Ширинко резко рубанул по тормозам и с размаху хлопнул себя по лбу так, что его фуражка отлетела на заднее сиденье.
– А, ептыть! Блин, а рация где? Все там же, на пятой полке? Ты, Запивалов, совсем говном растешь, сколько раз говорил: напоминай про орудие труда!
Пристыженный Запивалов счел за лучшее промолчать.
Ширинко же, справедливо рассудив, что всякие там правила не про государевых слуг писаны, отчаянно
