В 1951 году (то есть, на полпути от верности Главнокомандующему к разоблачению тирана) Самойлов спросил Слуцкого: «Ты любишь Сталина?». Помедлив, тот ответил: «В общем, да. А ты?» — «В общем нет», — ответил Самойлов. Это в общем более-менее передаёт степень приятия-неприятия.
99
«Вскоре я стал первым переводчиком с албанского. Второго, кажется, нет до сих пор», — не без усмешки заметил Самойлов в мемуарах. Если так, то поэма «Сталин с нами» Алекса Чачи красуется в мировой антологии переводов с лёгкой руки Самойлова.
100
У литературоведов есть возможность выяснить, не является ли строка Самойлова «Я вырос в железной скворечне» ответом Слуцкому на строку «Я родился вжелезном обществе». А самойловское: «Иду, и толпы мне навстречу… полумужчин, полудетей» — не ответ ли Межирову? И «Снегопад» — у обоих, и «Цирк»… Но такого рода соперничество — вне моего интереса.
101
И в этом он тоже уникум: в его поколении ещё только у Коржавина — такой же мощный корпус непоэтических текстов.
102
Это в стихах. В дневнике: «Пярну… Милый, чистый курортный город. Доброе море». Однако пярнусская «прописка» не промешала Самойлову собрать в сборнике «Снегопад» московские стихи. Сборник оказался посмертным. С Москвы началось, Москвой и закончилось..
103
Тут надо назвать два стихотворения 1950 года, связанные с Александром Яшиным. Одно — «Курортники» — о том, как Яшин на черноморском курорте озабочен севом в родном Никольском районе; другое — «На свадьбе» — видимо, со слов Яшина — о том, как приехавший на деревенскую свадьбу секретарь райкома «забыл на всю ночь машину». Проблемы «Вологодской свадьбы» настигли Яшина двенадцать лет спустя; можно только удивиться чутью Орлова, с таким упреждением пославшего снаряд в эту мишень.
104
Финальное четверостишие: «Но мы-то доподлинно знаем…» позволю себе опустить как элементарное.
105
Из дневника Давида Самойлова: «Целое поколение поэтов думало, что они ученики Маяковского или Пастернака. На самом деле они ученики Антокольского». Запись от 28 июня 1976 г.
106
Взорвала ситуацию статья Сергея Наровчатова: наше поколение лежало под пулями, оно лежит и под жестяными звездами, оно, а теперь ему не находят места в издательских планах! Волна дошла: после Совещания молодых в 1948 году поколение фронтовиков «легализовалось» в литературе, и именно Наровчатову было предложено (в ЦК комсомола) оздоровить издательскую программу.
107
Дата вычисляется по графику выхода однотомника. Сам Межиров дат не ставит ни под стихами, ни под комментариями к стихам. Можно отнести это на свет его скрытного характера, а можно понять как установку: в реальности ничто не меняется, поэтому и датировать нечего. Одна дата врезана раз и навсегда: 1941. НАВСЕГДА. Так что все прочие даты — морок.
108
Говорят, что много лет спустя эти навыки помогли поэту продержаться первое время в Штатах, куда он на старости лет передислоцировался из СССР. Но это, понятно, такие же легенды, как и все другие факты из жизни поэта, производящие впечатление легенд.
109
Или третья? — если считать тогда же вышедший сборничек «Новые встречи». Сам Межиров второй своей книгой объявил «Ветровое стекло», но если учесть, что в любой своей книге он перемешивает старые и новые стихи, а дат не ставит, то нумерацию вообще можно считать условной. Безусловно другое: вопиющий контраст книги 1947 и книги 1950-го.
110
