- Ну что же… А история такая. Один человек, который работает по ширме… [4]
- Шнифт, что ли? - поинтересовался Желвак.
- Он самый. Вольдемар Лопатник. Так вот, он завладел медальоном в каком-то пивбаре. Потом он принес его мне, я рассчитался за вещь, и Вольдемар ушел. Медальон мне понравился, поэтому я взял его с собой, чтобы посоветоваться с другими специалистами, и отправился в город. Ну, встретился, обсудили… Потом я решил выпить водки в ресторане 'На нарах'. Там особая публика собирается, вы знаете, конечно…
Граф кивнул, и Гобсек продолжил рассказ.
- Нужно, знаете ли, быть в курсе событий, а там иногда интересная, да и полезная информация проскакивает. Уселся я за столик, заказал водочки, сижу, выпиваю, со знакомыми раскланиваюсь… И мне рассказали про вас и про Николая Ивановича. Что, мол, ищете вы какой-то медальон, и серьезно ищете. И один другому описывает медальон. Овальный, говорит, серебряный…
- А как зовут этого братка? - прищурился Граф.
- Я не знаю, но могу узнать. Визуально-то он мне знаком.
- Не в службу, а в дружбу, найдите мне его, Михаил, - с мягкой, но непререкаемой настойчивостью сказал Граф.
- Хорошо, - кивнул Гобсек, - найду. Так вот, слушаю я их разговоры, а сам думаю - а ведь именно этот медальон сейчас лежит у меня в кармане.
Слушая Гобсека, Граф одновременно вполголоса переводил его рассказ Шервуду. Тот только кивал и удивленно поднимал брови.
- Я подумал и принял, как мне кажется, единственно правильное решение. Медальон, конечно, стоит денег, но деньги эти не так уж и велики. Да и не в деньгах счастье. А вот сделать приятное уважаемым людям - это другое дело. И вот я здесь, - Гобсек театрально развел руками.
- И это правильно! - воскликнул Граф. - Это, как говорил вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Крупский, архиправильно.
- Он же Ленин был, - непонимающе нахмурился Желвак.
- А он и Ленин был, и Крупский, - улыбнулся Граф, - неважно. А вы, Михаил, зайдите завтра ко мне в 'Поручик Ржевский', я возмещу вам убытки.
- Да что вы, ей-богу, какие там убытки! - замахал руками Гобсек.
- И слушать ничего не желаю, - категорически заявил Граф. - И потом, я имею в виду вовсе не финансовые убытки. Насколько мне известно, вы не просто… э-э-э… приемщик ценностей, но еще и знаток, я даже не побоюсь сказать - ценитель настоящего антиквариата. Так что завтра я тоже сделаю вам приятный сюрприз. Приходите к шести.
- Хорошо, приду, - растерянно улыбнулся Гобсек. - Прямо неловко как-то…
- Ловко, ловко, - успокоил его Граф.
- С меня, между прочим, тоже причитается, - решил не ударить лицом в грязь Желвак. -
Где меня найти, знаешь. Заходи в любое время, я тебе отомщу, как положено. Не обижу.
- Ладно…
Граф перевел все сказанное Шервуду, тот нахмурил лоб, напрягся и выдал:
- Русски гангстер карашоу!
- Во! - удивился Желвак. - А братец-то ваш не по дням, а по часам русский язык осваивает!
- Так ведь брат же! - ответил Граф. - Я вроде не дурак, значит, и он должен быть с головой.
- Да… Родная кровь, она не просто так, - кивнул Желвак. - Надо бы за это выпить.
- Обязательно, - согласился с ним Граф. - А вы, Михаил, выпьете с нами или… Может быть, у вас дела?
Понятливый Гобсек встал:
- Благодарю за приглашение, но у меня действительно дела, так что, к сожалению, вынужден покинуть компанию. С вами очень приятно было бы посидеть, но, - он взглянул на часы, - уже через двадцать минут мне нужно быть в одном месте. Так что извините.
- Ну что же, - Граф тоже встал, - тогда желаю удачи.
Все пожали Гобсеку руку, и герой дня удалился.
Усевшись на место, Граф хитро посмотрел на Шервуда и сказал ему:
- Ну что, брат, видишь, какие чудеса происходят в России?
- Да, - кивнул Шервуд, - это вроде главного выигрыша в Лас-Вегасе. Я однажды там два миллиона снял.
- А сколько до этого проиграл?
- Не спрашивай! - Шервуд махнул рукой. - Вспоминать страшно.
- Вот именно. А тут видишь, как? Только приехал, и тут же тебе и брат обнаружился, и медальон на столе появился. Николай Иваныч, а налей-ка, дорогой, водочки!
- А легко! - ответил Желвак и взялся за бутылку.
Глава 13
Артур стоял под антресолями и, задрав голову, прислушивался к приглушенному голосу Лины, которая, забравшись в самую глубину темного пыльного пространства, с грохотом переворачивала коробки и узлы.
- Вот разбогатею, - бормотала она, чихая и плюясь, - и снесу эти антресоли к чертовой матери. Это же могильники какие-то!
- Вот именно, могильники, - откликнулся снизу Артур. - Однажды, году в семьдесят пятом, где-то на Васильевском в одной квартире на антресолях нашли мумию.
- Какую еще мумию? - спросила Лина и чихнула. - На антресолях?
- Совершенно верно. Во время войны в этой квартире дедушка от голода умер, так его запихнули на антресоли, потому что не было сил выносить, а потом сами все умерли. Тоже от голода. Ну, прошло время, закончилась война, в эту квартиру вселились совершенно другие люди, и они целых тридцать лет не интересовались, что находится на антресолях. А потом дом поставили на капитальный ремонт, разобрали антресоли, а там - здрасьте! - мумия.
- Интересная история. - Лина снова чихнула.
- А как же запах? Дедушка ведь должен был вонять!
- Ну и выражения! - неодобрительно отозвался Артур. - 'Вонять'! Воспитанная девушка должна говорить - дурно пахнуть.
- Дурно пахнут темные дела. А мертвый дедушка воняет.
- Возможно, - Артур усмехнулся, - но этот дедушка не вонял, потому что он помер с голоду, весь высох, а зимой, когда в квартире был мороз, как на улице, произошло полное обезвоживание, и он стал сухой, как доска.
- Вот он! - донеслось сверху.
- Кто - дедушка?
- Сами вы дедушка, - ответила Лина, и на Артура свалился небольшой чемоданчик.
Артур едва успел убрать голову и поймал чемоданчик, прижав его к груди, но тут же бросил, потому что сверху, не попав ногой на перекладину стремянки, свалилась Лина.
Подхватив Лину на руки, Артур подержал ее секунду, а потом, издав вздох
