Подорожник, подхватил ведро и на всякий случай предложил перебраться на берег.
– Это не дым, – напряженным голосом произнесла вдруг Зимородок. – Слишком быстро оно движется. Слишком быстро…
Подорожнику вспомнились кадры старой кинохроники – Первая мировая война, газовая атака, иприт. А вдруг это тоже что-то вроде химического оружия? – пришла ему на ум догадка – сколь невероятная, столь и страшная. А ведь здесь все может быть, Георгий говорил, что Плацдарм кишит всевозможными ловушками, да и Ник с Эллором на них натыкались. А вдруг это какое-то оружие, оставшееся с древних времен?
Надо было что-то делать, но все трое оцепенело стояли на Камне, завороженно глядя на это необыкновенное зрелище – плотное облако, расстилающееся над озером.
Туча была уже совсем рядом – мерцающая, вспыхивающая темно-синими, фиолетовыми, бирюзовыми и зелеными искрами. До Подорожника вдруг долетел легкий, почти на грани слышимости, шум, похожий на шелест дождевых капель. Шум усиливался с каждым мгновением.
Он едва успел удивиться, когда это шелестящее, переливающееся облако обрушилось на них. Нет – не облако: это можно было назвать вихрем, ливнем, пургой – только вместо воды и снежинок вокруг них закружились насекомые. Миллионы и миллионы бабочек, чьи резные крылья переливались всеми оттенками синего, зеленого и бирюзового.
Ахнула Инга, Зимородок издала восторженный вопль. Подорожник зажмурился, чувствуя, как невесомые крылья щекочут его лицо, трепыхаются в волосах. Воздух был наполнен шелестом, и казалось, что легкие порывы ветра влекут ворох сорванных где-то цветочных лепестков.
Бультерьер Дьявол, как и люди, тоже не ожидал нашествия облака мигрирующих насекомых. Сперва, не на шутку перепугавшись, он спрятался в кустах, так, что виден был только кончик носа. Булька осмелел, лишь убедившись, что «туча» ничего страшного не несет. И тут же начал играть – гоняться за бабочками, пытаться ухватить их зубами, подпрыгивать и валяться по земле. Через пару минут он весь вывозился в пыльце с крыльев насекомых. Игру пришлось оставить – бабочки, набившиеся в пасть, заставили его поперхнуться.
Булька отчаянно кашлял, отплевывался, но всем сейчас было не до него. Да если б даже кто-нибудь прежде обратил на пса внимание, теперь это было невозможно – в двух шагах не было видно ни зги: один только сплошной сине-зеленый вихрь.
Когда «дымка» наконец рассеялась и насекомые полетели куда-то по течению Мутного ручья, прочь от Эльсинора и озера, оказалось, что кустарники, ветки деревьев, трава на открытой местности усеяны обломками крылышек, пыльцой с крыльев, кое-где попадались и скорчившиеся тельца насекомых. Теперь было видно, что бабочки напоминали земных: и лапок у них было шесть, и пара усиков. Вот только насекомыми их можно было назвать очень условно: сечения тела на сегменты (выглядящего похожим на свиную колбасу), свойственного всем их земным собратьям, не было.
Вану и Химеру нашествие бабочек застало все там же, в «высотном здании». С тревогой и недоумением они всматривались в стремительно несущееся на Эльсинор синее облако.
– Ты знаешь, что это такое? – спросила Вана, всматриваясь в озеро.
– Нет, – Химера лишь покачала головой. – Это бабочки, стаи, тучи, вот только что их заставило подняться такой массой? Понятия не имею!
Вана на мгновение оторвалась от созерцания скрывающегося в тумане озера и посмотрела на Химеру. Никогда прежде она не видела ее такой растерянной и даже испуганной. Что могло испугать богиню – хранительницу мира?
– Понятия не имею, – проговорила та. – Ты пойми, мне известно далеко не все. Что натворили мои братья, какие ловушки они здесь порасставили – о многом я узнала после вашего путешествия. Для озера это нашествие угрозы не представляет, я бы заметила это и… в общем, приняла бы меры. Да и все остальное пока вроде спокойно. И все-таки – не знаю… – она вздохнула.
– Это как у нас… то есть на Земле – самоубийства леммингов и китов?
– Может быть. А может, почувствовали что-то неладное, вот и летят – лишь бы подальше от беды… Хотя, я слышала, бывают мигрирующие стаи бабочек. Только прежде они пролетали вдалеке от озера.
Джерард едва не пропустил появление тучи бабочек над Эльсинором.
Он был занят, а злые языки могли сколько угодно болтать, что единственный полисмен (все-таки на «мента» он, пусть и молчаливо, но обижался) занят исключительно пьянством.
Что поделать, работа такая!
Как лучше всего допрашивать человека? Вызывать, что ли, к себе, рявкать: «Здесь вопросы задаю я!», начинать протокол с фамилии-имени-отчества, даты и места рождения, места прописки и регистрации? Очень хорошие ответы потом будут! Это уж не говоря о том, что половина свидетелей были его друзьями.
Конечно, кое-кого можно и нужно попугать. Но это как раз нужно делать очень дозированно и далеко не каждый раз.
А вот пить с народом можно всегда.
И отнюдь не дозированно!
Синий вихрь застал его почти около жилища. Сперва Джерард даже не понял, что происходит, в следующее мгновение – понял.
И ужаснулся.
«Все. Допился. До «белочки». Сейчас черти полезут», – мелькнула запоздало-покаянная мысль.
Черти, однако же, не торопились, хотя Джерард понял только одно – лестницу, ведущую к его «апартаментам», он не видит. Она просто взяла и пропала, растворившись в этой шуршащей сине-зеленой массе. Впрочем, дерево, в котором его жилище находилось, тоже куда-то исчезло.
Джерард сделал пару нетвердых шагов вперед, споткнулся о корневище дерева и довольно ощутимо приложился лбом обо что-то твердое. Он ощупал это – оказалось, все тот же корень. Значит, дерево никуда не делось. Только откуда взялся этот рой?
Бабочки…
С ума можно сойти!
Да он, вероятно, уже и сошел с ума!
«Я… никогда… больше… пить… не буду!» – прошептал Джерард впервые в жизни заклинание, которое произносит почти каждый, кто принял больше, чем следует. Но дело в том, что его не выворачивало наизнанку, да и голова не болела. Разве только саднила ссадина на лбу. Откуда же тогда взялось это сине- зеленое кружение над головой?
Шелест стих так же быстро, как появился.
Джерард поднялся на ноги, осмотрелся. Лестница была в шаге от того места, где он упал, стоило руку протянуть – и достал бы.
«Значит, все хорошо. Значит, не «белая горячка», – обрадовался бывший милиционер.
Природные явления Плацдарма вроде стаи мигрирующих бабочек его волновали мало. Куда важнее было то, что происходило с людьми. А с ними, по всему видно, происходило много интересных дел.
Взять хотя бы ингваровских ратников. С командирами ополченцев и их помощниками он успел сегодня переговорить. Больше того, почему-то Джерард верил, что разгадка «дела о зарезанном Гэлнаре» каким-то образом связана именно с ополчением.
Правда, никаких доказательств у него не было.
Ополчение делилось на несколько отрядов. «Золотой дракон», «Мантикора», «Грифон», «Единорог» и «Летучая мышь». У пяти нянек дитя – так себе: отрядов много – толку мало.
Командиршу «Мыши» – как ее там… а, неважно, пускай будет Леди Мышь – и похожа, кстати… так вот, ее следует со счетов сбросить. Отряд у нее хилый и дохлый, да и сама не светоч ума. Джерард помнил, что она была одной из тех, кто орал на сходе: «Сигурд – убийца!»
А если оно так, то либо Леди Мышь за что-то князя ненавидит, либо… Либо ей объяснили, что нужно делать. Последнее – вернее.
Девочка боготворит не столько Ингвара, сколько командиров отрядов покруче: «грифона» Ульмара, и Карну, который командует «Мантикорой». Вот эти, пожалуй, могли быть как-то замешаны в убийстве. Оба говорят взвешенно, о дружинниках плохо не отзываются.
Черт их знает!
