И залпом выпил.
Все разочарованно посмотрели на него, а Арбуз обиженно сказал:
– А чокнуться как же?
– Может, вас еще поцеловать? – язвительно поинтересовался Шапиро. – Лично я и так уже почти чокнулся со всей этой историей.
– Ладно, давай свою историю, – засмеялся Роман и выпил. – Не томи.
Лев Самуилович Шапиро закурил и, откинувшись на спинку кресла, выпустил дым в потолок.
– Историю ему... Не томи их...
Он немного помолчал и сказал:
– А история, в общем-то, короткая. После того, как я закончил все дела на фирме этой московской... как ее, черт... а, вспомнил! «Саморез», ну, та самая фирма, где нам диски резали. Короче говоря, проследил, как диски загрузили в трейлер, документы там всякие, сдал-принял, опись, все как положено. Сам понимаешь, полмиллиона дисков – не шутка. Ну, попрощался с водителем и экспедитором, и трейлер спокойненько поехал в сторону Питера. А я, понятное дело, – на Ленинградский вокзал. Посидел в ресторане, покушал немножко, кстати говоря, очень хорошо покушал, там даже фаршированная рыба была. Хороший ресторан. Да-а-а... Ну, потом на поезд и в койку. Двухместное купе на одного – в самый раз. Просыпаюсь за полчаса до Питера, чай, сортир, все такое... Выхожу на перрон, а ко мне подходят и говорят: вы, говорят, Шапиро Лев Самуилович? Отвечаю: я, а что? А они: тогда пройдемте с нами, будьте так любезны. И показывают какие-то гойские удостоверения.
Лиза фыркнула, и Шапиро, покосившись на нее, сказал:
– Попрошу не перебивать.
Однако Лиза, сдерживая смех, спросила:
– А вы думали, что они покажут вам удостоверения Моссада?
Все засмеялись, а Шапиро надулся как индюк и обиженно сказал:
– Ну, тогда я не буду рассказывать.
– Просим, просим! – Арбуз захлопал в ладоши.
Все поддержали его, и Шапиро, поломавшись немного, продолжил:
– А история, собственно, скоро заканчивается. Едем мы в их «Мерседесе» с черными стеклами, а я все думаю: что же это за служба такая, налоговики, что ли? Так у меня все в порядке, комар носа не подточит. Спрашиваю – молчат. А через пять минут – раз, и надели мне мешок на голову. И руки выкрутили. Ну, думаю, это что-то совсем другое. Так оно и оказалось. Приехали на какую-то загородную фазенду, забор метра четыре, собачки лохматые без хвостов, в общем – посадили меня в подвал, и целую... да какую там неделю – десять дней издевались. Вон, видал, какой бланш повесили? И, главное, показывали мне телевизор, а там в музыкальной программе дикторша жопой вертит и рассказывает, как разлетаются диски знаменитого певца Романа Меньшикова.
Шапиро перевел дыхание и сказал:
– Налей водки, что ли...
Если тебе всего лишь двадцать семь лет, а ты уже сидишь за рулем мощного восемнадцатиколесного тягача «Вольво», огромный трейлер которого набит товаром на несколько миллионов долларов, то можно считать, что жизнь сложилась.
Многие водители только и мечтают о таком, но судьба остается равнодушной к их мечтам и они всю жизнь уныло катаются на грязных грузовиках, лелея ничтожные надежды на то, что кто-нибудь попросит их отвезти на дачу машину навоза или песка и заплатит за это пятьсот рублей. Эти рано постаревшие ребята часто одеты в старые брюки клеш, оставшиеся от бурной молодости, а на голове имеют женскую фетровую шляпку, давно потерявшую форму и цвет и напоминающую плоскую дохлую кошку. Кроме того, от них всегда пахнет бензином, потом, перегаром и «Беломором».
Сергей Боярский, сидевший за рулем шведского большегрузного трака, совсем не походил на этих неудачников. На нем были чистая выглаженная рубашка с закатанными рукавами и финский галстук, а также черные брюки с тщательно отутюженными стрелками. В просторной и чистой кабине его трейлера пахло лимоном и мятой, кондиционер поддерживал в кабине постоянную температуру в восемнадцать градусов по Цельсию, а из дорогой стереосистемы доносилась негромкая музыка.
Неувядающий Сюткин пел про радио ночных дорог, и Сергей с удовольствием слушал эту приятную песенку.
Выехав за Кольцевую около десяти часов вечера, Сергей прибавил газу, и черный асфальт трассы Москва – Санкт-Петеребург, разделенный яркими белыми полосами, полетел ему навстречу.
Сергей любил ездить по этой дороге ночью.
Во-первых, ночью гораздо меньше машин, а во-вторых, глядя вперед, на стремительно набегающую ленту асфальта и проносившиеся по сторонам детали пейзажа, Сергей чувствовал себя словно в компьютерной игре. Это нравилось Сергею, но он не увлекался и не забывал о том, что в реальной жизни аварию не отменишь простым нажатием нескольких кнопок на клавиатуре и вернуться на предыдущий уровень невозможно. Поэтому он ехал хоть и быстро, но аккуратно.
Большая приборная панель уютно светилась оранжевыми огоньками, а дорога впереди была ярко освещена многочисленными дополнительными фарами, которые Сергей установил на свой тягач. Иногда гаишники морщились, видя такое количество галогеновых светильников и с трудом вспоминали соответствующий раздел правил, регламентирующий количество и размещение на автомобиле осветительных приборов, но сто рублей улаживали проблему. Или двести.
Мелочь, с которой можно не считаться.
Сидевший справа от Сергея экспедитор, он же охранник, Толик Барсуков, развалился на просторном мягком сиденье и, держа в руке бутылку пива, загипнотизированно смотрел вперед.
Толика взяли на эту работу совсем недавно, по рекомендации одного из директоров транспортной компании. До этого он работал охранником в коммерческом банке, а еще раньше служил контрактником в горячих южных точках. Так что боевого опыта у него было хоть отбавляй, а кроме того, Толик охотно рассказывал непечатные истории о том, что на самом деле происходило там, где он защищал никому не понятные интересы России. И если по радио не было ничего, заслуживающего внимания, можно было послушать Толика. Историй у него было много, и если бы кто-нибудь взялся написать на основе этих историй книгу, она стала бы бестселлером.
Глотнув пива, Толик вставил бутылку в держатель, достал сигареты и сказал:
– Слышь, Серега, а что теперь – на дорогах совсем не шалят? В смысле – бандюганы. Ну, там, ограбить машину, товар отобрать?
Толик скучал без адреналина и втайне надеялся на нападение.
Вот если бы кто-нибудь посягнул на их трейлер, тогда он смог бы показать, на что способен. А способен он был на многое. Несколько вооруженных бандитов, желающих чужого добра, для него были бы просто небольшой разминочкой. Да и оружие у него имелось – новейший «вальтер-вольф», пятнадцать зарядов, с глушителем. Сам пистолет был вполне официальным, имелось разрешение, а глушитель так просто – для удовольствия.
Серега усмехнулся и ответил:
– Не, Толян, теперь уже не шалят. Те, кто раньше разбойничал, сообразили, что гораздо надежнее и безопаснее понастроить мотелей и брать деньги за нормальный ночлег и жратву. Ну, там еще горячая вода, душ, бильярд, короче – как в цивилизованных странах. А если кто по старинке самодеятельно вылезает на трассу, чтобы поставить кого-нибудь на гоп-стоп, то нынешние хозяева трассы их сами гасят.
– Понятное дело, – вздохнул Толян, – я бы тоже был недоволен, если бы на моей поляне появился кто- нибудь без моего ведома.
– Вот именно, – кивнул Серега. – С этим теперь строго. Да и вообще по этой трассе каждый день миллиарды долларов пролетают тудасюда. А ведь у всех этих денег хозяева имеются, и они тоже очень непростые ребята. Так что местные разбойнички покумекали и решили, что лучше заняться дорожным бизнесом, чем подставлять себя под пули. Оно ведь как бывало... Завернут они чей-нибудь трейлер с товаром на несколько миллионов, а ведь кто они сами-то – обыкновенные бандиты. Шайка. Ну, рыл
