вскипающих на нагревательном элементе пузырьков.

Лысый уселся на место, закурил и сказал:

– Ну давай, рассказывай.

– Значит, так, – Роман помолчал, – помнишь, я тебе говорил вчера, что Арбуз сидит под воровской стражей?

– Ну, это я и без тебя знаю.

– Хорошо. И еще я сказал, что, кроме меня, его вытащить некому.

– Сказал. Было дело, – Лысый потрогал чайник. – Холодный еще...

– Да. А главное здесь то, что Арбуз – мой лучший друг. С самой школы, с первого класса. Мне сейчас тридцать семь, и получается, что мы дружим уже тридцать лет.

– И что, ни разу не погрызлись? – иронически поинтересовался Лысый.

– Конечно, грызлись, и не раз. И до мордобоя дело доходило. Но если друзья и подерутся, то дружба от этого только крепче становится.

– Это точно, – подтвердил Лысый, – из бывших врагов всегда хорошие друзья получаются. Вот, например, враждовали мы с татарами триста лет, а кто теперь с нами дружит лучше всех – хохлы или беларусы эти долбаные, которые по всему вроде как братья нам? Хрена лысого!

Лысый усмехнулся.

– Татары – вот кто. Или взять Европу. Кто лучше всех к нам относится? Немцы! Бывшие фашисты, с которыми у нас уж такая ненависть была, что дальше ехать некуда – натуральная война. Враги! А теперь – лучшие друзья. Да-аа... Извини, что перебил. Так что там Арбуз?

Чайник закипел, и Лысый выдернул шнур из розетки.

– А что Арбуз... – Роман был несколько удивлен оригинальными рассуждениями Лысого. – Сидит Арбуз. Так вот, по тому, насчет чего на него катят, только я один могу дать полные объяснения. И тогда все обвинения с него снимут, и будет ему снова полное уважение и почет. А я тут сижу, как дурак, и фарш в пресс-хате наблюдаю...

– Точно говоришь? – Лысый достал откуда-то свечку и, накапав воском на стол, утвердил ее в стоячем положении. – Отвечаешь?

– Отвечаю, – Роман уверенно кивнул. – Уж так отвечаю, что и не знаю как. Жизнью отвечаю – этого хватит?

– Этого – точно хватит. – Лысый налил в кружки чаю. – Давай-ка чайку тресни. Горяченько го.

– Спасибо, – ответил Роман и взял со стола кружку. – Так что – сам видишь, какое тут дело...

– Вижу, – согласился Лысый, – вижу и понимаю. И верю тебе, между прочим. А моя вера тоже кое-чего стоит. В общем... Ты особо не дергайся, утро вечера мудренее. Кстати, когда там сходняк-то будет?

– В воскресенье, – ответил Роман. – А ты что – сам не знаешь?

– Ну... Я знаю, просто решил проверить – а вдруг забыл? Всякое бывает...

Роман понял, что Лысый проверяет его, и усмехнулся.

– Это так ты мне веришь? – спросил он.

– Неважно, – туманно ответил Лысый, дуя на чай. – Сегодня четверг, значит, через два дня на третий. Я, Роман, тоже ведь человек не последний, так что когда увидишь своего Арбуза, передай ему привет от Лысого и напомни, что с него ящик коньяка, проспорил он мне. Правда, меня на следующий день повязали, так что он не успел выставить проигрыш, но я помню и ему тоже напоминаю. На всякий случай.

– А на чем проспорил?

Лысый улыбнулся:

– А ты его сам спроси. Он тебе расскажет.

– Спрошу. Да вот только если я его не вытащу, то, может, и спрашивать не у кого будет.

– Я же сказал тебе: не суетись! Вечно у вас, у артистов, все с разбегу да с наскоку... Для Арбуза я кое- что все-таки могу сделать. Завтра отправлю обществу маляву, чтобы повременили с Арбузом разбираться, потому что есть, мол, важный свидетель, а без него – без тебя, стало быть, – никак правды не найти будет. Ну а там уж как выйдет.

– Хорошо бы, – вздохнул Роман, – но ведь я еще не знаю, что будет со мной.

– Это точно, – кивнул Лысый. – Ну, да утро вечера мудренее.

– Да, ты говорил...

– И сейчас говорю.

Лысый вдруг изменился в лице, затем болезненно сморщился и схватился за сердце. Выронив кружку, он облился горячим чаем, но будто и не заметил этого.

– Эй, ты что? – шепотом воскликнул Роман.

– Ливер прихватило, – прохрипел Лысый.

Он откинулся на спинку стула и сильно побледнел.

Это было видно даже в неверном свете свечи.

Роман растерялся, но в следующую секунду сообразил, что нужно делать, и, вскочив, заколотил кулаком в дверь.

– Эй, Тарасыч, давай сюда! – закричал он.

Койки заскрипели, и в камере раздались голоса:

– Чего шумишь!

– Что такое?

В коридоре послышались шаги, затем недовольный голос Тарасыча произнес:

– Что там у вас?

– Включай свет, Лысому плохо! – ответил Роман.

– Вечно вам всем то плохо, то тесно, то на горшочек... – пробормотал Тарасыч, и в камере вспыхнул свет.

Лысый, держась обеими руками за грудь, медленно сползал со стула.

– Печет, ой, как печет... – просипел он, – будто кочергу в грудь всунули...

Его подхватили и осторожно уложили на койку.

Заскрежетал замок, и на пороге показался заспанный Тарасыч.

Взглянув на Лысого опытным взглядом, он уверенно сказал:

– Так. Значит, Лысый кони двигать собрался.

– Ты чо гонишь, мусор? – возмутился один из братков.

– Я тебе не мусор, – спокойно ответил Тарасыч. – Мусора за вами по городу бегают, а у меня другое дело – за вами следить да сопли подтирать. Вот будет на моем месте молодой да борзой, посмотрю, как ты запоешь тогда.

Он нагнулся к Лысому, который, прерывисто дыша, лежал на койке с закрытыми глазами, и укоризненно произнес:

– Говорил я тебе, дураку старому, – завязывай с чифирем, а тебе как об стенку горох. Это ведь у тебя уже четыре раза было, забыл, что ли?

– Укатали сивку крутые горки, – еле слышно прошептал Лысый. – Похоже, на этот раз мне...

Он не договорил, и Роман, почувствовав, что его сердце на секунду замерло, увидел, как у Лысого медленно отвалилась челюсть.

Тарасыч огорченно покрутил головой, затем снял помятую фуражку и сказал:

– Все, крякнул Лысый. Царство ему небесное.

Перекрестившись, он снова надел фуражку и, осмотревшись, скомандовал:

– Сидите тут тихо, а я пойду вызову кого надо.

Еще раз посмотрев на неподвижного Лысого, он вздохнул и вышел из камеры.

Лязгнул замок, и в наступившей тишине были слышны только удаляющиеся шаги старого надзирателя, который видел на своем веку столько смертей, что еще одна никак не могла испортить ему настроение.

– Ты ж мене пидманула... – донеслось из коридора.

***

Роман, так и не уснувший в эту ночь, лежал на спине и неподвижным взглядом смотрел в грязный потолок. Не спали и другие обитатели камеры. После того как четверо вертухаев, проклиная Лысого,

Вы читаете Пуля для певца
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату