— Привет. Рад тебя слышать! Я сейчас в очень красивом городе, Горки называется, — услышал я ответ Педро по громкоговорителю.
— Здорово, — тут же ответил Давид.
— Приезжай к нам, Давид. — Голос звучал все громче. — Тут очень красиво. Мы обязательно что- нибудь сочиним на фортепиано, — пригласил Педро.
— Спроси лучше, почем у них доллар, — сказал я шепотом брату.
— Обязательно приеду. Слушай, Педро, а почем у вас обмен доллара?
— Думаю, где-то по 3.8… А зачем тебе доллары? — ответил Педро.
— Да так. На всякий случай. Давай я тебе перезвоню. У меня высветился твой номер на определителе. Тоже был рад тебя слышать, — сказал ему быстро Давид.
Мы без труда посчитали разницу между карбованцами, рублями и долларами. Получался заработок два с половиной доллара на каждой десятке. Значит, при каждом обмене тысячи мы получаем надбавку в 250$! Минус дорога и процент местных «ангелов хранителей», все равно выходит очень выгодный «бизнес».
Горки оказался очень симпатичным городком. Там даже маленький Кремль был. После первой «проверочной» поездки мы стали часто ездить туда за обменом. Все шло очень быстро и выгодно. С помощью Владимира и Маркияна дела налаживались, все было даже лучше, чем мы ожидали.
— Придется добавить еще пять процентов, — заявил Владимир на очередной встрече, на которую пришел без друга-напарника.
После того как Маркияна повысили в должности, он стал более «крутой», надувался без видимых причин. Редко приходил на наши встречи, мог по несколько дней не брать трубку, мол, очень занят, не до вас. Решение всех вопросов он перепоручил Владимиру.
— А зачем добавлять еще 5 %? Мы и так отлично работаем, — ответил ему Давид.
— Про вас уже многие знают. Придется с кое-кем поделиться. Это не от нас зависит, — объяснил Владимир, не глядя в глаза. При этом лицо его выглядело слишком театральным.
Естественно, мы с Давидом подумали, что они просто хотят поднять ставку, и решили оставить все на 15 %, как и было раньше.
Как оказалось после — ЗРЯ.
Буквально через три дня, когда мы подъехали к дому, наш водитель (да, теперь у нас есть водитель) вел себя очень странно. Егор в очередной раз спросил, хотим ли мы идти домой. Его вопрос был очень подозрительный: он никогда с нами не говорил раньше, ограничиваясь репликами «куда?» и «ждать?», в редких случаях: «завтра, как обычно?»… Мы подтвердили свое твердое решение идти домой и отпустили странноватого водителя. «Что-то не так», — молнией пронеслось в моей голове. Но что?
Зайдя в квартиру, мы сразу увидели Хосе с завязанными руками. Он лежал на полу лицом вниз. Тут же трое парней в черных кожаных куртках с пистолетами в руках попросили нас спо-койно присесть на диван. Они были хорошо сложены и в общем-то прилично выглядели. Не бандиты. Кто же тогда? И зачем здесь? Нет, вопрос в другом: почему они здесь? Неужели мы недостаточно платим Владимиру с Маркияном, что они не могут обеспечить нашу безопасность полностью. Или это как-то связано с отказом платить дополнительные пять процентов? Ответа не было. Пока.
Нам показали какие-то удостоверения, вроде бы КГБ, но, может быть, и нет… Все выглядело более чем серьезно.
— У нас есть вопросы… — медленно произнес старший среди них.
— А у нас готов ответ, — четко сказал Давид и добавил: — С завтрашнего дня будем давать по 20 %. Даже с сегодняшнего, если надо.
— Подожди. А разве вы «нашим» не десять даете? — спросил старший, опустивший свой пистолет от явного удивления таким ответом. — Мы попросили всего лишь пять.
Упс. Оказывается, Маркиян с Владимиром решили наварить себе десять процентов, обставив «крышу» покруче… Вот это дела. А подставили, получается, нас.
— Даем десять!.. — ответил быстро я. — Но мы хотим с вами подружиться. Так что предлагаем и вам десять!
Я не знаю, какой разговор состоялся потом между Олегом (так звали старшего) и Маркияном, но после этого последний стал с нами добр и обходителен и не пропускал ни одну нашу встречу. С незваными гостями мы просидели весь вечер, пили горькую и договаривались о сделках.
После этого случая дела шли намного быстрей. Единственная проблема: не было места, где хранить деньги. Приходилось их всегда прятать в квартире в «оригинальных» местах.
ГЛАВА ПЯТАЯ
УБИЙСТВО
Я сидел на кухне и допивал очередную бутылку «Кока-колы». Напитка в ящике осталось уже совсем немного. Думал о том, что мы наконец-то поняли, как можно в Союзе заработать деньги, как можно договориться с любым человеком, который в начале твоей беседы с ним даже и не думает, чтобы просто улыбнуться.
Все гениальное просто: взятка.
Ну, ладно, соглашаюсь, звучит грубо. Назовем это по-другому: благодарность. Главное, заставить человека думать, что в этом нет ничего плохого, что это просто презент, знак внимания его скромной особе. Нет, ни в коем случае я сейчас не занимаюсь пропагандой взяточничества. Просто в то время это был единственный способ комфортного существования. Как правило, сначала люди очень смущаются, краснеют, бледнеют, говорят, что, мол, не стоит так беспокоиться, но разум человеческий живет в тесном союзе с эмоциями, и если вы кладете на стол «благодарность», что бы ни говорил ваш собеседник, его рука все равно потянется за ней. Мы это поняли, сделали правильный вывод и уже полгода жили в прекрасной съемной квартире в центре города, за нашим скромным хозяйством присматривала домработница, а мы наслаждались тем, что за окном ярко светило солнце, и осень наступит только через три месяца.
Кстати, о домработницах. Тамара, так звали нашу домработницу, была очень полная, но в то же время жизнерадостная женщина. В отличие от многих живущих в городе, она была улыбчива, приветлива, но, увы, очень болтлива. Сто советов в день и еще столько же на ночь. Еще она очень любила всевозможные приметы, была очень мнительна и суеверна. «Не передавай деньги через порог», «Нельзя выносить мусор на ночь», «Нельзя свистеть — не будет денег». Вот последняя ее фраза меня всегда умиляла. Как финансовое положение человека может измениться оттого, что он свистит, до сих пор для меня остается загадкой.
Мало-помалу Тамара превращалась в нашу маму. «Советскую» маму. Она старалась быть в курсе всех наших дел (включая бизнес), давать, как ей казалось, дельные советы, проводить воспитательные беседы. О, это было ее любимым занятием. Начиналось все с ее неизменной фразы: «Мне надо с тобой серьезно поговорить…» И пошло-поехало. «Я всю жизнь прожила в этой стране, я лучше понимаю, что к чему, послушай старую женщину и ты поймешь, как же я права…»
Мы любили Тамару с этими всеми ее приметами, замечаниями и бесконечными беседами на нравственные темы. К тому же она действительно была хорошей домработницей: в доме всегда было очень чисто, еда была очень вкусной, везде царил порядок. Что еще можно желать? Ну, только чтобы домработница была немой. Шутка.
Мои мысли прервал звонок в дверь. Я нехотя поднялся со стула, выбросил пустую бутылку из-под «колы» в мусорное ведро (еще раз вспомнив те времена, когда работал на заводе и мыл такие вот бутылки целый день) и поплелся в прихожую.
— Я открою, — крикнул я Давиду, который уже битый час разговаривал со своей французской невестой по телефону. Да, сейчас она француженка… И какая-то не очень веселая.
Смотрю в глазок. Ух ты. На пороге стоял молодой парень с большим букетом роз в руках. Как это мило, цветы уже разносят по домам. Интересно, он сейчас предложит их купить, или скажет, что это презент от профсоюза? В котором, конечно, состояла одна Тамара.
