– Куда это он? Уж не один ли со всем войском сразиться решил? – пошутил Горяша.
– С него станется! – засмеялся Мстислав. И вдруг посерьезнел: – Вот времена какие: кум против кума воюет!
Добрыня между тем остановился между войсками и стал кричать:
– Эй, кум Евсей, а кум Евсей! Это ты, что ли?
От строя противника выехал богато одетый воин, подскакал к Добрыне, удивленно спросил:
– Добрыня! Каким ветром тебя занесло в суздальские края?
– Я со своим князем. А ты что тут делаешь?
– А я тоже со своим.
– Как кума поживает? Жива, здорова?
– Бегает. Чего ей сделается! А твоя как?
– Такая же неугомонная!
– Ну, бывай здоров!
– И тебе не болеть, кум!
Они разъехались в разные стороны, чтобы встретиться в смертельном бою.
Мстислав оглядел всех вокруг себя, спросил:
– Ну что, с Богом?
– С Богом, князь, – ответили ему воеводы и бояре.
– Тогда за мной! – И, подняв над собой меч, устремился вперед.
Завыли трубы, загудели дудки, ударили барабаны, лавина войск двинулась на врага. Навстречу ей тронулось Олегово войско. Встретились посредине поля, началась ожесточенная сеча...
Мстислав сражался в самой гуще битвы. С боков его охраняли дружинники, подсобляли в трудные мгновенья, оберегая своего князя, поэтому он бился только с теми, кто был впереди. Наконец охранники оттеснили его назад, и он отъехал к запасным отрядам Вячеслава и половцев. Брат подскакал к нему, протянул платок:
– Вытри лицо, в крови все. Нам не пора?
– Погоди чуток. Важно, чтобы все Олеговы подразделения втянулись в сражение. Эй! – окликнул он воина, сидевшего на вершине одиноко стоявшего дуба. – Видишь ли князя Олега?
– Вижу. На коне разъезжает позади своего воинства.
– Много ли у него в запасе воинов?
– Да с полтысячи наберется.
– Значит, большую часть уже бросил в бой, – сказал Вячеслав. – Может, ударим, брат?
Перед ними кипел бой. До них доносились звон мечей, глухие удары, крики людей и ржание коней, тот шум битвы, который заставлял в нетерпении дрожать каждого воина; всем хотелось немедленно врезаться в гущу сражения и окунуться в азартную кровавую круговерть... Мстислав это понимал, но чувствовал, что время для этого еще не наступило, поэтому ответил:
– Подождем немного.
Наконец наблюдатель крикнул сверху:
– Олег повел свой запасной отряд вправо! Сейчас ударит!
– Ну и нам пора, брат, – решительно проговорил Мстислав. – Разверни стяг отца нашего, Владимира Мономаха! Пусть он вселит в души воинов новые силы!
Застоявшиеся кони резво рванулись в галоп, удар был неожиданным и сокрушающим. Противник, увидев стяг Мономаха, подумал, что на помощь Мстиславу явился сам грозный полководец, и в панике бросился бежать. Летописец писал по этому поводу: «И увидел Олег стяг Владимиров, и испугался, и ужас напал на него и на воинов его... И, убоявшись, бежал Олег, и одолел Мстислав».
Страх Олега был таков, что он недолго задержался в Муроме и поскакал в Рязань. Но там он много не пробыл, а скрылся в лесу.
Но не стал Мстислав добивать Олега, а послал ему грамоту: «Не убегай никуда, но пошли к братии своей с мольбой не лишать тебя Русской земли. И я пошлю к отцу просить за тебя».
Олег обещал прекратить войну, и Мстислав вернулся в Новгород. Тут ему сообщили, что большой отряд Полоцкого княжества перешел границу и, разоряя все на своем пути, движется к Старой Русе.
XVII
Сначала братья Давыд и Глеб сидели в своих городах тихо, не спеша занимались работами по укреплению оборонительных сооружений. Но потом Давыд загулял. Загулы у него случались и раньше, но, как правило, родственники пресекали их в самом начале; теперь он вырвался на волю. Все хлопоты были отброшены в сторону, средства пошли на пиры и веселье. Сразу нашлись друзья-товарищи, которые охотно приходили во дворец, ели и пили, говорили много хвалебных слов хлебосольному князю, поднимали его заслуги до небес.
Как-то приехал Глеб. Тот был противоположностью своему старшему брату – тихий, вкрадчивый, с пристальным, оценивающим взглядом. Он не стал отказываться от обильных угощений, но пил немного, говорил еще меньше, а больше прислушивался к тому, что судачат окружающие.
Как-то в разгар пира братья вышли на свежий воздух. Перед крыльцом пышно расцвели две вишни, стояли они белые, словно накрытые простынями.
– Куда спешат? – удивленно говорил Давыд. – Только конец апреля, а они на вот тебе – вырядились! Хрястнут морозы, ничего не останется от цвета!
– Они мне нас с тобой напоминают, – ответил Глеб. – Мы тоже только начали жить, примерялись ко всему княжеству Полоцкому. А что получили? Какая-то паршивая девчонка выкинула нас в захудалые городишки. Выкинула, как паршивых котят.
– Не говори, брат, – обнимая Глеба, страдальческим голосом ответил Давыд. – Гнием заживо и помочь себе не в состоянии!
– Почему это не в состоянии? – помедлив, возразил Глеб. – Что-то придумать всегда можно. Мы ведь не глупые с тобой люди, Давыд, а?
– А разве я сказал, что дураки? Нас всегда хвалили за разумные решения! – по-пьяному хвалился Давыд. – Только приехал я в Усвят, как все приходят ко мне на суд княжеский, и я сужу так, что никто в обиде не остается. А сколько советов дельных дал!
– Вот-вот! Стало быть, мы можем придумать, как сковырнуть с престола эту наглую девку!
– Да! Теперь для нас это главная задача. Но не пойдешь же на Полоцк войском! Там законный князь на престоле сидит, а она – его жена...
– Почему на Полоцк? И зачем свергать с престола самим? Можно это сделать чужими руками. Хлопот меньше и безопасней.
На какое-то мгновенье Давыд взглянул на брата протрезвевшим взглядом. Спросил:
– Чего ты надумал? Рассказывай.
– Все очень просто. Натравим на Михаила и Росаву новгородского князя. У него сил много, он легко расправится с ними, скинет с престола. А мы тут как тут!
– Да, но тогда мы попадем в зависимость от Новгорода!
– Ну и что? На какое-то время. При удобном случае отложимся. Разве впервой на Руси такое?
Давыд стал трясти головой, стараясь вникнуть в смысл Глебовой речи, однако хмель мешал ему это сделать. Наконец спросил:
– Но как ты хочешь их стравить?
– Очень просто: сделаем набег на новгородскую землю.
– Нам же и попадет!
– Если по-глупому поведем себя, надолго задержимся, то на хвост наступят. А мы не станем долго гулять по новгородчине. Так, заскочим на несколько дней – и обратно! Мстислав не успеет догнать. Ну, а потом, сам понимаешь...
– Он двинется на Полоцк?
– Вот именно! Мы скроемся в своих городишках, а Михаил с Росавой будут отдуваться!
Давыд медленно спустился на ступеньку крыльца, пальцем по дереву стал рисовать какие-то круги. Наконец проговорил:
– Рискованное дело ты задумал, брат. Очень рискованное.
