? Мне тоже.
? Знаешь, я теперь почти уверена, что Танечка и Толик будут с нами. Они уже с нами. Это все подстроено. Заведомо подстроено. И ничего уже нельзя изменить.
? Ты думаешь о том, что говоришь? А Светка? О ней ты думаешь? Она ведь уже не только слышит нас. Она нас чувствует. Почти читает наши мысли и переживания. Знаешь, что она сегодня мне сказала? Что ты взмокрела на Толика до трусов. Ты действительно взмокрела?
? Да. Но мы помирились.
? При чем здесь ? помирились?
? Она прощает меня.
? Как же ты будешь с ее Толиком, если она обо всем будет знать? Она же возненавидит нас.
? Она уже не девочка. Она женщина, Витя. Она будет с нами.
? Что ты мелешь? Она еще подросток.
? В день ее совершеннолетия ты ей разрешишь. Ничего уже не изменить, Витя. Так и будет, я знаю. Они ? наша семья. Только пожалуйста, не трогай Танечку, пока Толик сам об этом не попросит. Я тебя очень прошу. Как бы тебе этого ни хотелось. Потерпи.
? Я и не собирался ее трогать.
? Тронешь. Это случится не скоро. Мы еще долго притираться друг к другу будем. Пока все вместе не поймем, что мы ? одна семья. Полгода пройдет. Может, чуть меньше. А может и целый год.
? Светка говорила, что ты пустила его себе на грудь. А я не почувствовал. Пустила?
? Да. Пустила. И он это сразу понял. Я увидела, как он сомлел. Знаешь, как он гладил ее? Совсем не так, как ты. И не так, как все остальные, кто трогал ее в уме или наяву.
? А как?
? Когда-нибудь увидишь… Я не знаю, как это словами сказать.
? Почему же я этого не почувствовал?
? Ты с Танечкой тогда смотрелся. И Светка тебя тоже отвлекать сразу стала. Сразу, как только поняла, чем мы с ним через весь стол занимаемся…
? А мама?
? Мама? Я не знаю. Она же сбоку, между нами сидела. Она не мешала, это я точно помню…
? Мама чувствует тебя еще больше, чем Светка.
? Ну и пусть.
Они немного помолчали, а затем Ирка вдруг спросила:
? Слушай, а почему ты тогда, в четверг, даже не поинтересовался, где это я после работы задержалась?
Он хотел было поинтересоваться, но в это время скрипнула дверь и в комнату на цыпочках впорхнула Светлана, ярко освещенная лунным светом, падающим из окна.
? Я к вам, ? прошептала она в тень постели, ничуть не сомневаясь, что там в данный момент совсем не просмотром сновидений занимаются, ? мне не спится одной. Страшно.
Они освободили ей место между собой.
? Что за бури у вас здесь происходят? Все пространство по дому ходуном ходит. Ой! Понятно. Я вам сейчас простыню сменю. Совсем разленились, да? Так и утонуть можно. В собственном соку.
? Не болтай. Который час? Сережка спит?
? Начало первого. Спит. И лыбится.
Она заменила простыню, бесцеремонно перекатывая их голые тела с одного края кровати на другой и поучая:
? Полотенце надо подкладывать. Накопили… море целое.
Потом улеглась на бок под руку отца, тесно прижавшись к нему спиной. Уложила под щеку обе ладошки и, зевнув во весь рот, заверила:
? Я рано встану. Сережка не заметит. А вы продолжайте ругаться.
? Мы не ругаемся.
? Все равно. Продолжайте. Я вам не мешаю.
Но они не стали продолжать. Молча думали одни и те же свои мысли.
>Забоялись, да?
>Нет. Просто спать уже хочется, ? ответил отец.
>Забоялись. Я же вижу. Про меня и Толик-Танечку говорили.
>А ты подслушивала?
>Нет. Я и так знаю. О чем вы еще можете сейчас говорить? Мама, ты меня слышишь?
>Слышу.
>Класс. А они нас ? нет. Ты расстроились, да, мама?
>Чему?
>Что я вас слышу.
Ирина промолчала.
>Не расстраивайся. Чему быть, то и будет. Радоваться должна. Нас же никто больше не слышит. Никто-никто в мире.
>Ты и за стенкой нас слышишь?
>Нет. А вы что, слышите?
>Тоже нет. Только вблизи, когда видим друг друга.
>Ну вот. А ты расстраиваешься. Знаешь, почему это так?
>Почему?
>Потому что мы любим друг друга. Самой необыкновенной любовью. О такой любви больше никто не знает. Только мы. Одни единственные на всем белом свете.
>Так не бывает.
>Ну и что? Все равно ? только мы.
>Светка. Мы иногда такие слова говорим… ? засмущалась Ирина.
>Ругательные? Ну и говорите. Я что ? их не знаю, что ли? Я с папой их уже даже вслух говорила. А когда 'про себя' ? они вовсе и не ругательные. Обыкновенные. Даже красивые бывают. Иногда. Когда хочется. Кстати, знаете, почему почти все ругательные слова с сексом связаны? Не знаете? А я знаю. Так что ? можете не стесняться.
>Ну и почему?
>Не сейчас. Я потом как-нибудь скажу. Это очень долгая история. Вы лучше мне про Толика и Танечку поговорите. Мне интересно.
>Что именно?
>Что, что… ? перекривила Светка маму. ? Ты же знаешь про Катю?
>Ну?
>Ты знаешь, что она ? папина собственная женщина?
>Что значит ? собственная?
>В прямом смысле. Принадлежит ему. Он может делать с нею все, что только захочет ? она и не пикнет.
>Почему ты так решила?
>Я же видела ее.
>Когда?
>Какая тебе разница? Видела.
>И при чем здесь Катя?
>Мамочка, не строй из себя недотепу. Ты же знаешь, что Толик тоже уже почти принадлежит тебе. У меня что, глаз нету?
>Светка! Что ты такое говоришь? Неужели ты думаешь…
>Ничего я не думаю. Никто нас уже не сможет разъединить. Но Толик ? тоже уже почти твоя собственность. И ты почти что уже можешь с ним делать все, что захочешь ? он и не пикнет.
Ирка откинулась на спину и замолчала.
>Да я уже не ревную, чего ты. Ну, может самую малость. И папа тоже. Спроси у него.
