Вася поудобней устроился в коляске и открыл ответный огонь по нацистам. Сильный, хлесткий ветер бил в лицо Мехти. Одна из пущенных немцами пуль швырнула фуражку в коляску мотоцикла.
Мехти выехал на дорогу, ведущую в Опчину: по этой дороге вез их однажды Сильвио. Нацистам, видимо, было приказано поймать партизан живыми: они стреляли в колеса мотоцикла. Вася перестал отстреливаться: надо было беречь патроны…
Вот мелькнул слева знакомый дом Марты Кобыль, и вдруг стало совсем темно. Тоннель!.. Когда они вырвались из тоннеля, далеко впереди замигали фары мотоциклов и грузовиков. Партизан обходили… Не долго думая, Мехти круто повернул руль вправо (там был крутой спуск к виноградникам), и они полетели вниз… Именно полетели. Колеса мотоцикла порой едва касались земли; они подпрыгивали, вновь опускались на узкую каменистую тропинку… Малейшая неосторожность, и мотоцикл покатился бы в пропасть. Мехти приходилось тормозить. Нацисты, оставившие наверху свои мотоциклы, спускались вниз и уже настигали партизан.
— Мехти! — вскрикнул Вася. — Надо прыгать! Они уже догоняют нас.
— Нельзя, Вася! Постарайся задержать их! Нам бы только проскочить через виноградники, а там дорога получше.
Вася начал стрелять, и среди фашистов поднялась паника. Несколько солдат сорвалось в пропасть; часть других стала карабкаться вверх; а большинство залегло в нерешительности, не зная, преследовать им партизан или повернуть обратно… Но и у партизан вышла заминка. Мотоцикл налетел на огромный камень; фара его разбилась, мотор заглох, и пока Мехти пытался завести его, нацисты опомнились и вновь кинулись вдогонку за партизанами.
К месту преследования подоспели грузовики, набитые автоматчиками. Гитлеровцы с криком побежали вниз. Подпустив их ближе, Вася опять открыл огонь из своего автомата, и в это время коляска мотоцикла снова рванулась вперед.
— Молодец, Вася! — радостно вскрикнул Мехти. — Держись крепче!
Мехти вел мотоцикл вслепую, без света. Они въехали уже в виноградники. Почва здесь была вязкой. Начался подъем…
На горе появился грузовик с прожектором. Мощный, ослепительный луч просверлил темноту, быстро нащупал одинокий мотоцикл, взбирающийся по склону высокого холма. Теперь мотоцикл был на виду у немцев; они начали без выстрелов окружать партизан. Вася, ослепленный светом прожектора, на время прекратил стрельбу. Мехти же стало легче вести мотоцикл: дорога была ярко освещена. Однако вязкая почва мешала развить скорость. Нацисты были совсем близко…
— Стреляй, Вася! — крикнул Мехти.
— Я ничего не вижу! — чуть не простонал Вася.
И вдруг он увидел сбоку высокого, длиннорукого немца. Тот бежал почти рядом с мотоциклом и хотел уже стащить Мехти с седла.
— Мехти! — крикнул Вася и обрушил на немца приклад своего автомата с такой силой, что сам чуть не вылетел из коляски.
Еще минута, и кольцо облавы сомкнулось бы перед партизанами. Тогда гибель была бы неминуемой… Но вот почва стала тверже; виноградники остались позади. Набирая ход, мотоцикл стремительно понесся вверх по холму. Крики преследователей все удалялись; немцев уже не было видно. И вскоре, после первого же поворота, мотоцикл стал недосягаем для прожектора. Мехти снова повел мотоцикл наобум, вслепую, но уже на предельной скорости. Оглушительно ревел мотор.
Неожиданно на них начала надвигаться из темноты какая-то черная масса. Свернуть было нельзя — они полетели бы тогда вниз, в ущелье. Мехти пытался затормозить, но тормоза не слушались. Да и что толку тормозить при такой скорости!..
— Прыгай, Вася! — крикнул Мехти.
Но ни Вася, ни он сам не успели спрыгнуть. Мотоцикл на полном ходу ворвался в огромную пещеру и врезался в один из боковых выступов. Мехти и Васю раскидало в разные стороны. У самого входа свод пещеры обвалился; на Васю и Мехти посыпались сверху песок, камни, щебень…
Мехти упал лицом вниз; ложе автомата, висевшего на шее, уперлось ему в грудь, и у Мехти перехватило дыхание. Падение оглушило его, и он не помнил, сколько времени пролежал недвижимым. Сознание, которое, казалось, жило не в нем самом, а как-то отдельно от него, подсказало ему: конец! Все в нем словно оцепенело… И чудилось, что он в этом состоянии уже давно, давно, хотя на деле оно длилось всего лишь одно мгновенье. Мехти услышал глухой топот ног: сюда бежали нацисты… Надо подняться, во что бы то ни стало надо подняться и остановить их. Вася! Где же Вася?
Мехти встал, отряхнул с себя песок. Темно, не видно ни зги. Он позвал своего друга:
— Вася, где ты? Они идут сюда, ты слышишь?
Он споткнулся обо что-то и чуть не упал. Это был мотоцикл, лежавший на боку, поперек входа. Вася не откликался. Мехти двинулся вглубь пещеры. Чем дальше, тем больше она сужалась. Но вот стены ее снова раздались вширь. Очевидно, у пещеры имелся другой выход…
«Неужели же Вася ушел?» — подумал Мехти, но тут же отогнал от себя эту мысль. Нет, он где-то здесь, поблизости, и Мехти не уйдет, пока не разыщет Васю! В этой пещере он примет бой и будет драться до последнего. Держа наготове автомат, Мехти вернулся к входу.
Крики нацистов раздавались все громче и ближе…
— Вася, Вася! — звал Мехти.
— Мехти, — услышал он вдруг слабый голос, шедший, казалось, из глубокого колодца. Мехти бросился на голос друга. Вася с трудом выбрался из-под щебня. При падении его оглушило сильней, чем Мехти; но крики друга и вопли фашистов помогли Васе очнуться. У входа в пещеру уже метались яркие лучи фонарей врагов.
Мехти с автоматом примостился за перевернутым мотоциклом. Вася пошарил вокруг себя руками, нашел свой автомат и присоединился к другу. Фонари, которыми светили гитлеровцы, делали их удобной мишенью. Потеряв трех человек, преследователи отступили. После недолгого совета они решили послать человек пять в обход пещеры (по краю обрыва, рядом со скалой, в которой была пещера, шла узкая каменистая тропа), остальные же двинулись в лобовую атаку. Новый приказ: «Взять партизан живыми или мертвыми!», сделал нацистов более решительными.
Как правило, у Васи всегда хранились под шинелью четыре или пять гранат. На этот же раз была всего одна.
Заметив бегущих к пещере солдат, Вася снял с пояса гранату.
— Смотри, Мехти! — крикнул он. — Сейчас они у меня запляшут камаринскую!
Подпустив немцев совсем близко, Вася с силой швырнул гранату.
Два немца упали, остальные повернули назад. А один по инерции ворвался в пещеру и, поняв, что сам лезет в руки партизанам, закричал отчаянно и бросился вон из пещеры.
Третий штурм начался с ураганного огня. Вася и Мехти ответили скупыми очередями из своих автоматов. Немцы опять отступили. Этот третий штурм обошелся им еще дороже, чем два первых, и солдаты ни за что не хотели снова идти в атаку. Ничто на них не действовало: ни угрозы офицера, ни даже то, что он пристрелил одного из солдат, наотрез отказавшегося бежать к пещере. Немцы уже успели окрестить эту пещеру «пещерой смерти».
Но вот прогремел глухой выстрел, и яркая ракета, вспоров ночную мглу, вычертила в воздухе дугу: это пятеро гитлеровцев, что отправились к партизанам в тыл, давали знать — они готовы к наступлению. Нацисты, столпившиеся перед пещерой, приободрились и с яростными криками пошли на четвертый, решительный штурм.
— Гранаты у тебя остались? — спросил Мехти.
— Нет. Только автомат.
— Что ж! Будем держаться до последнего патрона!
Неожиданно автоматы застрекотали у них за спиной. Несколько пуль впилось в стену: на Мехти посыпался щебень. Две пули продырявили ему рукав гимнастерки, одна из них слегка поцарапала руку чуть повыше локтя.
— Мехти! — крикнул Вася. — Они сзади!
Мехти поднялся, прижался к стене. Он уже хотел было двинуться навстречу нацистам, зашедшим с
