сотен бесчисленных согласований, поэтому у создаваемого Министерства не было офиса, не было офисных работников и всю работу был вынужден делать, скрипя зубами и чертыхаясь, сам Уайт. А работы было много, министерство вырисовывалось большое, с отделениями во всех крупных городах, как было у ФБР, с заграничными офисами в посольствах, с мощными представительствами в зонах вооруженных конфликтов. Нечто похожее на русскую глыбу – Министерство внутренних дел, занимающееся в основном контрразведкой, но имеющее и структуры внешней разведки, якобы занимающиеся скрывающимися за границей преступными элементами, а на самом деле – всем, чем нужно. Уайт вообще тщательно изучал опыт Российской империи, несмотря на то что недолюбливал эту страну. Потому что слово «недолюбливал» в словаре профессионала должно отсутствовать, имеет значение только полезность, а у России с ее восточными проблемами опыта было в избытке.
Один из аппаратов затрещал, когда Уайт уже собрал две стопки бумаг – одну он положил в портфель для работы вечером, дома, вторую он сдаст под расписку офицеру безопасности Белого дома для последующего уничтожения. Нахмурившись, Уайт бросил взгляд на стол. Звонил правительственный, защищенная линия.
– Уайт, – коротко отрекомендовался бывший посол, сняв трубку.
– Сэр, это линия два-ноль, оперативный дежурный. У нас ситуация по коду три-один, приказано доложить вам.
– Так и докладывайте, без этих цифр.
– Сэр, задержаны четверо наших людей. Им разрешили позвонить.
– Где именно?
Дежурный назвал место, которое Уайту ничего не говорило.
– Где это?
– Это севернее Нью-Йорка, сэр. На самой канадской границе.
– Какого черта они делали в этой глуши? – Уайт все еще ничего не понимал.
– Сэр, это группа слежения. Объект слежения – сорок один – сорок, подозревается в продаже оружия из конфиската террористическим группировкам. На папке с делом красный ярлык и ваш телефон, сэр.
Уайт выпрямился. Это дело заводил он сам. Лейтенант Мантино, о котором докладывали утром, умудрившийся сунуть нос в самое дерьмо. Поскольку работу по делу надо было как-то оправдать – в папку лег поддельный меморандум, содержащий информацию о том, что один из полицейских офицеров снабжает анархистов оружием из числа конфискованного и подлежащего уничтожению. Это и стало основанием для оперативной разработки – Уайт надеялся за счет слежки понять, на кого этот козел работает, а потом, возможно, и накопать что-нибудь против него. Любой полицейский офицер думает о своей пенсии и предпринимает все меры к ее увеличению, и все же кто-то знается с дамами легкого поведения, кто-то крышует незаконный бизнес на своей территории – в общем, чистых нет. А если у тебя есть хорошее, по- настоящему хорошее досье на своего противника, договариваться с ним намного проще. Теперь получалось, что он своими действиями загнал ситуацию в еще большее дерьмо. Наблюдатели арестованы местными правоохранительными службами.
– Найдите им адвоката, пусть немедленно едет туда и посмотрит, в чем там дело. Хорошего адвоката. Выясните, кто там шериф, кто и на каком основании их задержал, организуйте туда звонок. Через час позвоните мне и доложите.
– Да, сэр…
Уайт сел на стул, угрожающе заскрипевший под его весом, немного подумал. Дело начинает выходить из-под контроля, и что-то надо предпринимать. Но Уайт думал не о том, как вытащить своих людей, а о том, как прикрыть собственную задницу. Альфа и омега бюрократической игры – ПСЗ (прикрой свою задницу) – главный закон Вашингтона, округ Колумбия. И как это сделать, он почти сразу придумал…
Офис вице-президента Североамериканских Соединенных Штатов находится на территории Военно- морской обсерватории, так называемой «Old Naval», что расположена на берегу Потомака, чуть ниже отеля Уотергейт, напротив острова имени Теодора Рузвельта. По вашингтонским меркам, эта резиденция расположена очень удобно – с одной стороны Арлингтон, где наряду с Джорджтауном живет значительная часть чиновничества, с другой – здание Капитолия и Белый дом. Вице-президент со своей семьей и частью аппарата занимал выстроенный для них в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году двухэтажный особняк с мансардой, белый, с крышей из черепицы светло-шоколадного цвета. До того как вице-президентом стал Джек Мисли, дом этот устраивал всех вице-президентов, которые избирались в стране на этот пост. Джека Мисли он не устраивал, для него он был тесен – это и понятно, потому что Мисли фактически управлял страной, по крайней мере, он полностью держал под контролем военные, противоповстанческие и противотеррористические операции, а также внешнеполитический курс. После событий 9/10 он намного реже стал наведываться в Белый дом. Кроме того, сейчас прямо рядом с домом вице-президента строительные части армии САСШ строили укрепленный подземный бункер, способный выдержать ядерный удар. И падение самолета тоже.
Автомобиль Уайта местная охрана хорошо знала, знала и водителя, который возил будущего министра, поэтому пропустили их без проверки. К дому вела асфальтированная подъездная дорожка, еще совсем недавно она была чистой, а теперь ее загадили комки глины и следы протекторов тяжелых грузовиков, вывозивших вынимаемый при строительстве бункера грунт. Припарковаться тоже было сложно: у самого дома стоял большой самосвал и рядом – армейский, зеленый экскаватор. Несмотря на вечер, работы на месте будущего бункера продолжались…
На первом этаже, как и всегда, скопились люди, жаждущие припасть к источнику истинной власти в САСШ на настоящий момент. Краем глаза Уайт увидел генерала Томаса Питерсона, одного из тех, кто выступал за «мексиканизацию» конфликта в соседней стране, за полный вывод войск и защиту североамериканских интересов в этой стране исключительно силами наемников и набранных по контракту мексиканцев. Питерсон был парией на уровне Пентагона, генералы опасались потери своего влияния и бюджетных ассигнований и гадили Питерсону как могли. А вот сам Уайт, по сути, был с ним согласен. В приемной находились и другие знакомые лица, но Уайт демонстративно не обратил на них внимания – если сейчас вступить в разговор, это никогда не закончится…
Он подошел к невысокому, с лицом картежника и проныры мужчине, бдительно охранявшему от посетителей ведущую наверх лестницу. Рой «Скутер» Льюис, известная в вашингтонском закулисье фигура, бессменный помощник Джека Мисли, получивший за свою влиятельность неофициальный титул «Джек Мисли Джека Мисли».
– Рой… – негромко произнес Уайт, – доложи.
– Хорошо, сэр.
– Я подежурю тут за тебя.
– Хорошо, сэр.
Льюис пошел наверх, Уайт стал так, чтобы перекрыть ход на лестницу.
– Джон…
Будущий министр посмотрел на подошедшего к нему Питерсона, протянул ему руку.
– Смотрю, здесь у тебя карт-бланш…
– Не преувеличивайте. Без доклада здесь не входит никто.
– Так уж и никто? – усомнился генерал. – По крайней мере одного человека мы знаем точно. Миссис Мисли явно не нуждается в докладе.
Катарина Мисли была еще одним столпом политической конфигурации Вашингтона последнего времени. Ни много ни мало – председатель совета директоров нефтяной компании «Галф-Ойл», которая по странному стечению обстоятельств обладала монопольным правом на нефтяные разработки в Венесуэле и в двенадцатимильной зоне мексиканского побережья. Также она участвовала в работе нескольких малозаметных, но очень важных межпартийных комиссий по выработке внешнеполитического курса страны на перспективу и запомнилась там крайне агрессивными антибританскими взглядами. Возможно, это было связано с жесткой конкуренцией с «Роял Датч Шелл», возможно, с чем-то еще.
– Если только миссис Мисли…
– Как дела с министерством? – сменил тему генерал.
– Мой шредер[44] не справляется с работой.
