человеком, по-детски гордящимся собой и своим богатством, доверчивым, щедрым и немного скучным. Он скрупулезно отмечал сэкономленные пенсы и шиллинги, а рядом записывал умопомрачительную стоимость подарков жене и дочери. Записывал он и мелкие домашние происшествия, типа: 'Поменяли крышу в теплице', 'Наняли нового дворецкого (Симпсон) по рекомендации Голдбергов. Думаю, он у нас приживется'. Все визиты и развлечения тоже были расписаны по числам, начиная от роскошного ланча, данного в честь лорда Дьюсбери, министра иностранных дел, и доктора Джейбеза Ворта, американского полномочного представителя в Британии, и дипломатических обедов в честь известных финансистов до ужинов с друзьями дома, которые были обозначены одними именами или даже прозвищами. В мае он сделал первую запись о слабых нервах леди Леви, которая потом повторялась довольно часто. В сентябре 'Фрик пришел повидать мою милую жену и посоветовал полную смену обстановки. Она решила ехать с Рашель за границу'. Примерно раз в месяц знаменитый невропатолог обедал или ужинал у Леви, и лорду Питеру пришло на ум, что, наверное, надо былобы поговорить с ним.
– Иногда люди весьма откровенны с врачами, – пробормотал он. – Боже милостивый, а ведь Леви мог искать дом Фрика в тот злополучный вечер. Надо подумать!
Лорд Питер пометил себе, что пора навестить сэра Джулиана, и перевернул страницу. Восемнадцатого сентября леди Леви в сопровождении дочери уехала на юг Франции. И, наконец-то, пятого октября лорд Питер нашел, что искал: 'Голдберг, Скрайнер и Миллиган – обед'.
Неопровержимое доказательство, что Миллиган бывал или, по крайней мере, один раз был в доме Леви. Это было похоже на обмен рукопожатием накануне дуэли. Скрайнер приобрел известность в качестве дельца, занимающегося картинами, и лорд Питер представил, как после обеда все отправились наверх посмотреть на двух Коро в гостиной и портрет старшей дочери Леви, которая умерла, когда ей было шестнадцать лет. Портрет писал Август Джон, и он висел в спальне. Имя рыжего секретаря не упоминалось ни разу, разве что изредка встречающаяся буква 'С' имела к нему отношение. В сентябре и октябре частым гостем был Андерсон из 'Уиндхэма'.
Лорд Питер покачал головой и вновь задумался о таинственном трупе на Баттерси-парк. В деле Леви было совсем нетрудно найти мотив преступления, если преступление имело место, но понять, как оно было проделано и где жертва, было невозможно. В другом деле препятствием служило полное отсутствие всяких мотивов.
Странности в обоих делах подвигли газеты на публикацию довольно большого числа материалов, но ни они, ни описание внешности убитого мужчины, разосланное во все полицейские участки, не подвигли никого опознать загадочный труп из ванной комнаты мистера Фиппса. Правда, в описании были указаны чисто выбритое лицо, модная стрижка и пенсне, но полиция указала также и все остальные приметы, а также предполагаемую дату смерти. Но похоже было, что человек выбыл из жизни, не оставив в ней ни малейшего следа. Определить же мотив убийства человеческого существа, не имеющего ни родственников, ни документов, ни даже одежды, – все равно, что выйти в четвертое измерение. Великолепная задачка для следователя с богатым воображением, но совершенно бесперспективная. Даже если предстоящая беседа прольет свет на темные пятна в прошлом и настоящем мистера Кримплшэма, каким образом соотнести их с человек без прошлого, чье настоящее ограничено узкой ванной и полицейским моргом?
– Бантер, – сказал лорд Питер, – прошу вас в будущем удерживать меня от охоты за двумя зайцами. Наши сегодняшние дела вносят разлад в мою нервную систему. Один заяц невесть откуда выбежал, другой – невесть куда убежал. Похоже на delirium tremens[3]. Когда мы с ними покончим, я буду вести себя осторожно, не стану читать полицейскую хронику и налягу на диетические сочинения покойного Чарльза Гарвиса.
Сравнительная близость к Милфорд-хилл подвигла лорда Питера пообедать в отеле 'Минстер', а не в 'Уайт Харт' или каком-нибудь другом отеле, расположенном в живописной местности. Обед не пришелся ему по вкусу, и, как во всех 'соборных' городах, в Солсбери была соответствующая атмосфера, так что, похоже, ни завтрак, ни обед, ни ужин не обходились без некоей молитвенной приправы.
Печально тыкая вилкой в нечто малосъедобное и совершенно безвкусное под названием 'сыр' (хотя сыров на свете немало и почти все они имеют красивые, звучные названия), лорд Питер поинтересовался у официанта, где находится контора мистера Кримплшэма.
Официант показал ему на другую сторону улицы.
– Вам все покажут, сэр, мистера Кримплшэма все знают.
– Наверное, он хороший адвокат?
– О да, сэр. Лучше, чем мистер Кримплшэм, не найти, сэр. Некоторые говорят, что он уже стар, но я предпочитаю иметь дело с мистером Кримплшэмом, чем с ненадежными юнцами. Правда, он как будто собирается на покой, сэр, потому что ему уже почти восемьдесят лет, но тогда у нас тут есть мистер Уикс. Он – хороший, честный молодой человек.
– Неужели мистеру Кримплшэму и в самом деле столько лет? – выразил удивление лорд Питер. – Боже мой! Но он, видимо, еще очень энергичен. На прошлой неделе у одного моего приятеля были с ним дела.
– Очень энергичен, сэр, – подтвердил официант. – А ведь у него больная нога, сэр. Вы не поверите! И все же, сэр, я часто думаю, что после определенного возраста мужчина глупеет, и женщины тоже глупеют, может быть, даже сильнее.
– Вероятно, – произнес лорд Питер, мысленно рисуя портрет восьмидесятилетнего человека с больной ногой, который посреди ночи тащит труп по крышам Баттерси. – Он глуп, сэр, глуп, как старый Джой Бэгсток, и дьявольски хитер, хоть с виду глуп.
– Вы так думаете, сэр? – спросил официант. – Не знаю.
– Прошу прощения. Я просто-напросто цитировал стихи. Очень глупо. Привык с младенчества и никак не могу отвыкнуть.
– Да, сэр. – Официант с удовольствием принял приличные чаевые. – Благодарю вас, сэр. Вы легко отыщете дом мистера Кримплшэма. Сначала будет Пенни-фартинг-стрит, сэр, потом два поворота, и с правой стороны, как раз напротив...
– Боюсь, от версии Кримплшэм=Х придется отказаться. Очень жаль. Великолепный персонаж. Впрочем, он может быть мозговым центром... старый паук, который сидит посреди трясущейся сети. Бантер, вы как думаете?
– Да, милорд.
Они вместе шли по улице.
