Кто ты?

– Вот, например, Миллиган. На бумаге не было бы ничего смешнее, чем вытащить его на свет божий. А ведь в реальности он милый и даже добрый человек. С ним приятно поговорить. И матушке он понравился. А я понравился ему. Меня ужасно забавляло, когда я явился к нему и стал его разыгрывать насчет базара и нужд церкви, а он был по-настоящему растроган. И вот теперь я чувствую себя дурак-дураком. Представляете, если Миллиган перерезал Леви глотку и бросил труп в Темзу? Нет, это немое дело.

– Ваше, как всякого другого человека, – возразил Паркер. – И делать его за деньги ничем не лучше, чем делать без денег.

– Ну, нет, – стоял на своем лорд Питер. Жалование – вот единственное оправдание нашего шпионства.

– Вы не правы! Если Миллиган перерезал бедняге Леви горло, только чтобы стать еще богаче, я не понимаю, почему бы ему не дать тысячу фунтов на починку крыши денверской церкви и почему его надо простить на том основании, что он по-детски тщеславен или по-детски самовлюблен?

– Ужасно!

– Ладно. Пусть даже потому, что вы ему понравились.

– Но...

– Послушайте, Вимси... Вы думаете, он убил Леви?

– Может быть.

– Вы так думаете?

– Я не хочу так думать.

– Потому что вы ему понравились?

– Ну, конечно же, я отношусь к нему предвзято...

– Ваша предвзятость вполне понятна. Вы не хотите думать, что могли бы понравиться жестокому убийце.

– Знаете... Он мне тоже понравился.

– Что ж, и в этом нет ничего странного. Вы понаблюдали за ним и подсознательно пришли к выводу, что он не мог это сделать. Ну и что? Примите это во внимание и действуйте дальше.

– А если я не прав и он – преступник?

– Тогда возьмите себя в руки и постарайтесь разглядеть хладнокровного убийцу в милом и невинном с виду человеке.

– Понятно... Но я как-то сник.

– Послушайте, Питер, – с искреннем сочувствием произнес мистер Паркер, – избавьтесь от своего итонского комплекса раз и навсегда. Мы с вами не в игрушки играем. С сэром Рувимом Леви случилось нечто малоприятное. Назовите это убийством, если вам так легче. Разве убийство сэра Рувима – игра? Разве честно относиться к нашей работе как к игре?

– Поэтому-то мне и стыдно, правда. Ведь для меня это игра. Веселое начало, продолжение тоже неплохое, а потом я вдруг вижу, что кому-то придется лихо, и меня тянет выйти из игры.

– Да-да, понимаю. Но это все потому, что вы думаете о себе и заняты только собой. Вы хотите быть решительным, хотите красиво выглядеть, хотите щегольски пройтись в комедии, которую играют куклы, или с важностью прошествовать в человеческой трагедии. Но ведь это ребячество. Если вы видите свой долг перед обществом в том, чтобы раскрывать преступления, вы должны это делать. Желаете быть бесстрастным денди? Прекрасно, если можете совмещать. А иначе что в этом интересного? Желаете быть достойным мужественным человеком? Так будьте им. Желаете преследовать убийцу из спортивного интереса, а потом пожимать ему руку и говорить: 'Неплохо сыграно... Победа была нелегкой... Ничего, завтра отыграетесь'? Не выйдет. Жизнь – не футбол. Желаете быть спортсменом. Но вы не можете быть спортсменом. Мера ответственности не та.

– Не думаю, что вам полезно читать много теологических сочинений, – заметил лорд Питер. – Вы становитесь жестоким.

Он встал и прошелся по комнате, останавливаясь то около одной книжной полки, то околодругой. Потом он снова сел, раскурил трубку и сказал:

– Лучше я расскажу вам о жестоком Кримплшэме.

И он рассказал о своей поездке в Солсбери. Как только мистер Кримплшэм убедился в его bona fides, он дал ему полный отчет о своей поездке в Лондон.

– Я все проверил, – простонал лорд Питер, – и если он не подкупил половину жителей Болхэма, то он и вправду провел ночь там. Днем у него былособрание в банке, и половина Солсбери видела, как он уехал в понедельник до ланча. Никто, кроме его собственного семейства и юного Уикса, как будто не получает никакой выгоды от его смерти. И даже, если юный Уикс хотел бы с ним разделаться, то этот путь слишком окружной. Стоит ли убивать незнакомого человека и сажать его в ванну Фиппса лишь для того, чтобы надеть на него очки Кримплшэма?

– А где былУикс?

– На танцах у регента хора, – неожиданно закричал лорд Питер. – Дэвид... Его зовут Дэвид... Танцевал у всех на виду!

Он надолго замолчал, потом попросил:

– Теперь расскажите, что у вас тут.

Паркер не заставил просить себя дважды.

– Вы верите, что труп могли прятать в квартире? – спросил он. – Я знаю, мы все осмотрели, но все же?