Все это время пан Коленка и Мацек чахли на террасе, сгорая от любопытства. Выражение их лиц, когда я вернулась с розами в руках, никак не свидетельствовало об особой мудрости ожидавших.
— Ну как? — одновременно осведомились они.
— Осечка!
— Шляпы нет?
— Ни слуху ни духу.
Расстроенный пан коленка даже забыл протереть очки. Он повторял лишь:
— Это судьба, это судьба…
А Мацек брякнул:
— Я так и предполагал.
— Ты всегда только предполагаешь! — закричала я возмущенно.
— Не горячись, Девятка, — пытался успокоить меня пан Коленка, — это можно было предвидеть.
— Тогда зачем вы посылали меня с цветами наверх?
— Девятка, это была твоя идея.
— Да, но цветы были ваши… И потому она вытолкала меня взашей.
— Так мы ни до чего не договоримся, — произнес пан Коленка похоронным тоном. — Видимо, эта шляпа пропала уже навсегда.
— Если впадать в отчаяние и все время протирать очки, то действительно…
— Так что же мне делать? — Он жалобно глядел на меня.
— Лучше всего поиграть на виолончели, — насмешливо предложила я.
— А ты знаешь, ты права. — Пан Коленка ласково мне улыбнулся. — Пойду к профессору и сыграем с ним Шуберта. Это меня действительно успокоит. А розы, — добавил он, — отнеси мамусе. Сделай ей приятное.
Сказав это, пан Коленка надел очки, провел ладонью по лысине и медленно удалился.
Только сейчас я вспомнила о Мацеке и поинтересовалась у него:
— Что же тебе не нравится?
— История с этой шляпой. Шляпа вот-вот станет бесценной, а ее владелец уходит играть Шуберта. Я перевернул бы все вверх дном…
— Я тоже, — согласилась я. — Так что нам мешает? Давай перевернем.
— Фи, да это же не твоя шляпа!
В этом весь Мацек. Сначала он все перевернул бы вверх дном, а через минуту отказывается. Меня разбирала злость.
— Ты всегда так… — выпалила я, не раздумывая.
— Это значит как?
— Вообще… Даже не спросишь, о чем я не сообщила пану Коленке.
— Как я могу спрашивать о том, о чем даже не догадываюсь?
Он прав. Я слишком много требую от орнитолога. И я рассказала ему о загадочной телеграмме.
— Бомба! — заорал он. — Но почему ты скрыла это от нас с паном Коленкой?
— Потому что хороший детектив никогда не говорит слишком много, а сам старается узнать как можно больше.
— Хорошо, но откуда пришла телеграмма?
— Ты слишком много от меня требуешь. Ясно одно, все ищут нечто, связанное с голубой папкой, а голубая папка спокойненько лежит в футляре от виолончели. Разве не смешно?
— Да, очень интересно, — вздохнул Мацек. — Одного не понимаю. Что общего у папки с этой шляпой?
— Ты великолепен! Хотел бы знать все сразу, но если бы знал, то было бы неинтересно. Не смотри так на меня! Пойдем-ка искать шляпу.
— Куда пойдем? — удивился Мацек.
— К башне, уважаемый орнитолог.
— Почему к башне?
— Если шляпы нет у пани Моники, она должна быть у калеки.
— Великолепно, но под каким предлогом мы появимся в башне?
— Голова еще работает, — весело произнесла я. — Кто обитает в старых башнях?
— Летучие мыши и совы.
— Спасибо за лекцию по зоологии. Но меня интересует кто-то более одухотворенный.
— Духи! — закричал обрадованный Мацек.
— Вот именно. Переоденемся духами и явимся в виде призраков. Может быть, удастся наконец отыскать шляпу!
Дух в отглаженных брюках
Мне предстояло стать духом красавицы, которую жестокий отец замуровал в угрюмой башне за то, что, полюбив бедного рыцаря, она не захотела выйти замуж за богатого князя. Духом бедного, но благородного рыцаря надлежало стать Мацеку. До того как обратиться в духа, рыцарь приезжал на седом коне под окна княжны, вздыхал при свете луны, перебирал струны арфы и чахнул от тоски. А она только плакала и таяла на глазах от этой несчастной любви. А когда жестокий отец замуровал ее, живую, в угрюмой башне, рыцарь перестал играть на арфе и проткнул себя мечом. И с тех пор, превратившись в духов, они оба являются людям в виде призраков.
Я не выдумала эту романтическую историю, а прочитала о ней в сборнике легенд, который взяла у тети Кази. Мацеку очень понравилась эта история. Он поинтересовался только, каким образом благородный рыцарь мог проткнуть себя мечом, если на нем были латы. Я посоветовала спросить об этом автора книги, ему лучше знать.
Мацек захватил из дому белый купальный халат своей бабушки, я в «Укромном уголке» взяла старую простыню, служившую маме подстилкой на пляже. Мы двинулись на Пасечную к старинным развалинам, где в кустах обрядились духами несчастной влюбленной парочки.
Мы выглядели даже супердухами. Я вздрогнула, увидев Мацека, Мацек поразился моим видом. Потом мы начали подвывать и издавать звуки, какие обычно издают настоящие привидения: «у-хо-хо-о… оу-у-оу- у…» И мы снова пугались друг друга, но недолго. Пришла пора идти в башню.
— Как мы в нее проникнем? — спросил Мацек.
— Очень просто. Пройдем сквозь стены, как духи.
— Не шути, мы ведь ненастоящие духи.
— Да, но можно попробовать.
Недолго думая, я подошла к дверям и попыталась через них проникнуть. Однако из этого ничего не вышло. Поэтому пришлось воспользоваться более простым способом, вынув из-под соломенного коврика ключ, которым пан Коленка привык открывать двери.
— Разве так полагается? — шепотом укорил меня Мацек.
— Духам все полагается, — ответила я ему тоже шепотом, ибо такой способ общения был сейчас наиболее уместен.
Отперев двери ключом и отворив их, мы проникли в башню, и тут последовал новый вопрос Мацека:
— Кто запрет двери за нами?
— Ты.
— Но если запру я, то не попаду в башню.
— И правда. Тогда оставим двери незапертыми.
— Если оставить их незапертыми, может кто-нибудь войти.
