Джинджер Джо медленно встал с кровати и осмотрел комнату.
Его старший брат — шестнадцатилетний Берт, конечно же, не был полицейским, а был самым шумным подростком в округе. Сейчас он сладко спал, свернувшись Калачиком и, несомненно, мечтал о мотоцикле. Тусклый свет фонаря слабо очерчивал его спину и тонким лучиком касался краешка кровати Джинджера.
Из-под подушки Джинджер достал тонкую тетрадь и огрызок карандаша. Лизнул карандаш, открыл тетрадь и написал с большой буквы: «Доклад».
И тут он задумался. Как же сформулировать свои мысли четко и одновременно просто? Во время учебы в школе ему приходилось писать сочинения на самые разнообразные темы — например, «Моя любимая книга», «Кем я хочу стать, когда вырасту», «Кого я видел в зоопарке», — но все они не развивали логику мышления настоящего детектива. Однажды парню посчастливилось заглянуть в записную книжку полицейского Уолли, и сейчас он вспомнил, что все записи у него начинались примерно так: «В 8.30 вечера, когда я шел по улице Веллингтон...» — «хорошее начало, — подумал Джинджер, но оно не подходит к нашему случаю». Стиль изложения его любимого героя, детектива Секстона Блейка, был довольно энергичным, больше походил на повествование захватывающих приключений, чем на описание фактов и действующих лиц. Нужно было придумать что-то другое, что-то свое. И ко всему прочему вставал нелепый вопрос правописания — извечный камень преткновения юного расследователя. Джинджеру было неловко за то, что его неграмотность испортит ценность доклада и снизит весь его презентабельный вид.
В этом случае юноша всегда прислушивался к здравому смыслу и считал, что он неплохо соображает.
— Нужно просто начать, — сказал он себе и, надавив на карандаш и хмурясь от старания, начал писать:
«Доклад
Джозефа Л. Поттса».
Решив, что сведений о себе должно быть как можно больше, Джинджер указал свой возраст, домашний адрес и место работы. В конце своего повествования он поставил дату и подписался
— Какого черта ты тут делаешь, Джо?
Джинджер, увлеченный написанием своего отчета, не заметил, как проснулся Берт, и, увидев брата, наспех засунул тетрадь под подушку.
— Тебе никогда не приходило в голову, — сказал он, нервничая, — что у меня могут быть личные мысли?
— О, правда?
Берт дернул подушку и увидел тетрадь.
— Пишешь стихи? — спросил он с презрением.
— Это не твое дело, — ответил Джинджер. — Отстань от меня.
— Покажи-ка, раскрой свою тетрадку, — сказал Берт.
— Нет, не раскрою.
— Не раскроешь?
— Нет. Убирайся.
Джинджер сжал тетрадь трясущимися руками.
— Я хочу посмотреть на это уродство!
Джинджер был необычайно изворотливым и энергичным ребенком, но его руки удерживали тетрадь, и бороться со старшим братом, у которого было преимущество в весе и росте, было достаточно сложно.
— Пусти, ты, хулиган-переросток!
— Я научу тебя, как называть меня! Самодовольная скотина.
— Ой! — завопил Джинджер. — Все, все, я больше не буду, я же сказал тебе! Это личное, секретное дело!
Удар, еще удар!
— А ну хватит! — произнес величественный голос. — Что тут происходит?
— Уолли, скажи Берту, чтоб он отстал от меня.
— Нечего было дразнить меня. Я только спросил, чего он тут сидит и пишет стишки, когда должен спать.
— Это мое личное дело, — настаивал Джинджер. — Я не вру, это правда, это страшно секретно.
— Он тебе что, мешает? — сказал Уолли Поттс, как на судебном разбирательстве. — Расшумелись тут. Вот разбудите отца, вам обоим не поздоровится. А теперь живо по кроватям, иначе я покажу вам, как шуметь на ночь глядя. Тебе, Джо, тоже лучше бы лечь спать, а не стишки сочинять.
— Но я не стишками тут занимался. Я делал кое-что для джентльмена из агентства, а он сказал, чтобы я никому не рассказывал об этом.
— Ну что ж, слушай сюда, — произнес Уолли, демонстрируя свой огромный кулак. — Ты отдашь эту тетрадь мне, слышишь? Я спрячу ее в моем ящике, и ты сможешь забрать ее завтра утром. А теперь иди спать.
— Только не читай ее. Хорошо, Уолли?
— Хорошо, не буду, если ты так хочешь. Джинджер, уверенный в честности Уолли, все же неохотно отдал ему тетрадь.
— Вот и правильно, — заметил Уолли, — и чтобы я больше не слышал никакого шума ни от одного из вас. Поняли?
Он ушел, медленно удаляясь в своей широкой пижаме.
Джинджер Джо, потирая ушибленные места, завернулся в одеяло и стал успокаивать себя тем, что, перебирая в памяти произошедшее, представил себя героем.
«Раненный и искалеченный, но все же непоколебимый в своем мужестве, великий детектив опустился на соломенную подстилку темницы. Несмотря на кровоточащие раны, он был счастлив, зная, что драгоценные документы спасены. Он смеялся, вспоминая неудачника — Короля Преступников, который кусал