пока было единственное достоинство мистера Ноукса, подумала Харриет. Она открыла дверь маленькой хозяйственной пристройки: вычищенный садовый инвентарь был сложен в образцовом порядке. Она нашла садовые ножницы и собрала огромный букет из виноградных листьев и темно-бронзовых хризантем. Она засмеялась, подумав, что ведет себя, как «примерная женушка», вьющая «уютное семейное гнездышко». Харриет с наслаждением вдохнула тонкий аромат хризантем и, подняв голову, неожиданно увидела Питера. Примостившись на подоконнике с «Таймс» на коленях и сигаретой во рту, он приводил в порядок свои ногти так задумчиво и неспешно, как будто он решил посвятить этому занятию всю оставшуюся жизнь. На соседнем подоконнике сидел большой рыжий кот, появившийся неизвестно откуда и так же неспешно облизывал переднюю лапку, а потом старательно тер смешное пятнистое ухо. Оба существа «чистили перышки», и каждый был полностью поглощен самим собой, не замечая другого. Потом существо разумное нетерпеливо хмыкнуло, бросило ножницы, посмотрело на улицу и воскликнуло, увидев Харриет: «Эй!» Второе вздрогнуло, вскочило, изогнувшись и распушив хвост, и моментально скрылось из виду.
— Цветы, — сказал Питер, у которого иногда появлялся волшебный дар читать чужие мысли, — достойное занятие для изящных дам.
— Ты так думаешь? — спросила Харриет. Она стояла на одной ноге, рассматривая целый пуд влажной садовой земли, которая прилипла к подошве ее туфли. — Знаешь, сад просто замечательный. Райский уголок.
— И нежные ступни едва касались травы, — ответил его сиятельство. — Скажи мне, розовоперстая Аврора, того человека на первом этаже медленно душат или режут?
— Мне и самой интересно, — ответила Харриет, услышав странные полузадушенные крики из гостиной. — Пойду узнаю.
— Тебе уже нужно уходить? Ты так украшаешь пейзаж. Я очень люблю пейзажи, но там обязательно Должны быть нарисованы человеческие фигуры… Боже мой! Какие ужасные крики. Такое впечатление, будто кого-то собрались замуровать. Такое впечатление, что кричат в соседней комнате. Или я впадаю в старческий маразм?
— Не обманывай. Ты выглядишь абсолютно спокойным и довольным жизнью.
— Так оно и есть. Но нельзя эгоистично жить только своим счастьем. Мне кажется, кому-то в доме нужна помощь.
Тот момент из передней двери вышел Бантер, прошествовал вокруг дома по узкой полоске травы, воздел глаза к небу, как будто искал там божественное откровение и грустно покачал головой, как брошенный дочерьми король Лир.
— Ну, как наши дела? — высунулась из окна миссис Руддл.
— Плохо, — ответил, возвращаясь, Бантер. — у нас ничего не получается.
— Похоже, — сказал Питер, — нас ждет знаменательное событие: внизу скоро кто-то кого-то родит. Роженица просто заходится в крике.
Харриет сошла с клумбы и маленькой садовой лопаткой счистила с подошвы грязь.
— Мне надоело украшать собой пейзаж, лучше я стану частью домашнего интерьера.
Питер соскочил с подоконника, снял пижаму и стряхнул рыжего кота со своего любимого старого блейзера.
— Все дело в саже, мистер Бантер, и в трубах на крыше, — объяснял Пуффетт, выбираясь на волю. Потом он начал осторожно вытаскивать щетки и веревки.
— Итак, — ответил Бантер с такой тонкой иронией в голосе, что Пуффетт ее, похоже, и не заметил, — наконец-то мы выяснили причину.
— Вот именно, — согласился Пуффетт, — все дело в этой проклятой саже. Ни один камин не будет работать, если там полпуда черной засохшей сажи, как в вашем. И не ждите.
— Я и не жду, — парировал Бантер. — Я просто прошу вас вычистить дымоход. Только и всего.
— Ну, хорошо, мистер Бантер, — в голосе Пуффетта прозвучали первые обиженные нотки. — Я вам захватит немного, вы только посмотрите, — он протянул черную от грязи ладонь, на которой лежало нечто, похожее на застывшую лаву. — Эта ваша сажа твердая, как скала. Вот чем забит ваш дымоход. И щеткой совершенно невозможно это пробить. Как бы вы ни старались. Я уже сломал две палки, мистер Бантер, пытаясь пробить этот ужас. Пожалейте меня и мои инструменты. — Он достал из трубы палку и любовно стряхнул с нее сажу.
— Эго значит, нужно придумать что-то другое. Но мы все-таки должны как-то пробить этот злосчастный дымоход, — сказал Бантер, глядя в окно. — И немедленно. Ее сиятельство идет в дом. Вы можете подавать завтрак, миссис Руддл.
— Уже? — ахнула миссис Руддл, поправив салфетки и взяв поднос с радиоприемника, куда его установил Бантер. — Молодые уже проголодались? Это хороший признак. Я помню, когда мы с Руддлом поженились…
— Потом нужно будет заменить фитили в лампах, почистить горелки и залить их свежим маслом, — холодно перебил ее Бантер.
— Мистер Ноукс уже давно не пользовался лампами, — фыркнула миссис Руддл. — Он говорил, что ему прекрасно видно и при свечах. Наверное, деньги экономил. — Она взяла поднос поудобнее и вышла. Столкнувшись с Харриет в дверях, попыталась присесть в реверансе и уронила салфетку.
— О, вы уже чистите дымоход, Бантер? Это прекрасно. Мы услышали шум и решили узнать, что здесь происходит.
— Да, миледи. Мистер Пуффетт любезно согласился нам помочь. Но, насколько я понимаю, он столкнулся с непреодолимыми препятствиями. Кажется, с дымоходом и трубами.
— Как мило с вашей стороны, мистер Пуффетт! Мы провели здесь ужасный вечер.
По выражению лица Пуффетта она поняла, что надвигается гроза, и протянула ему руку. Мистер Пуффетт посмотрел на нее, потом на свою черную ладонь. Затем он с трудом пробрался в карман брюк, задрав все свои свитера, достал чистый красный носовой платок, осторожно его расправил, и сквозь тонкую ткань церемонно дотронулся до пальчиков Харриет, как верный паж до руки невесты своего патрона.
— Да, миледи, — сказал Пуффетт, — всегда рад вам услужить. Если позволите, я вам все объясню. Во-первых, у вас дымоход забит сажей. Во-вторых, мистер Ноукс продал старые трубы на крыше. Новые по размеру с дымоходом не совпадают. Отсюда и все проблемы. Но если найдется человек, способный их решить, то этот человек перед вами, миледи. Все дело в опыте, ваше сиятельство, и, если позволите, в физической силе.
— Я с вами полностью согласна, — улыбнулась Харриет.
— Насколько я понимаю, миледи, — вмешался Бантер, — сам камин и дымоход в полном порядке.
— Правильно, — сказал Пуффетт, польщенный вниманием графини. — Камин в отличном состоянии, так же, как и дымоход. — Он снял свитер и в очередной раз ослепил присутствующих небесно голубым орнаментом на пунцовом фоне. — Попробую еще разно теперь не щеткой, а только палками. Может быть, если поднатужиться, удастся пробить этот завал. Если не получится, мне будет нужна лестница.
— Лестница?
— Он попытается добраться через крышу, миледи, — объяснил Бантер.
— Как интересно! — воскликнула Харриет. — Я уверена, что мистер Пуффетт отлично со всем справится. У нас есть какая-нибудь ваза, Бантер? Я хочу поставить на стол эти цветы.
— Просто замечательно, миледи.
(Ничто, подумал Бантер, даже университетское образование не сможет отучить женщин от этих милых глупостей. Однако он с удовольствием отметил, что она отлично держится. Через секунду перед Харриет появилась ваза с водой).
— Питер! — позвала Харриет (испугавшись, что Бантер подумает, что она интересуется только женскими глупостями). — Питер, дорогой! К нам пришел трубочист!
— О, сказочное утро! Иду, дорогая, — он быстро сбежал по лестнице вниз. — Как здорово, что ты сказала именно эти слова. Всю свою жизнь я ждал именно этой волшебной фразы: «Питер, дорогой, к нам пришел трубочист». Слава Богу, мы, наконец, женаты. Я догадывался, что это так, но теперь я твердо в этом уверен.
— Как хорошо, что тебе достаточно только таких доказательств. Некоторые требуют большего.
