Я открыла сумочку и вынула пистолет.
Он посмотрел на него, потом на меня, и расхохотался.
— Я думал, что потерял его в траве. Даже ребят послал. Но они, понятное дело, ничего не нашли. — Он подошел к столику, на котором стоял поднос с разнокалиберными бутылками, спросил: — Выпьешь что- нибудь?
Я поднялась:
— Извини, я тороплюсь, у меня всего несколько минут.
Он остановил меня:
— Подожди. Послушай, ты не перестаешь меня удивлять. Из десяти знакомых мне женщин две сдали бы оружие в милицию, три закопали или выбросили, одна — обязательно спрятала бы, чтобы потом использовать, остальные — пожаловались бы мужу или любовнику. И ни одна не принялась бы разыскивать меня с пистолетом в сумке. Ты хоть понимаешь, что это опасно?
Я пожала плечами.
— Мне тоже не хотелось, чтобы меня застукали со стволом на кармане! В каком-то детективе я видела, как заглавный бандит носит в кармане пистолет и заявление о том, что он его нашел. Он еще даты в нем каждый день менял. Ну, я и написала такое заявление.
Артур в это время собирался налить виски в стакан. Рука его дрогнула, он повернулся ко мне и сдавленным голосом спросил:
— Что ты написала?
Он рухнул на диван и закрыл лицо руками.
Я перепугалась, но, приглядевшись, увидела, что он хохочет, и ужасно разозлилась.
— Откуда я знала, вдруг этот пистолет где-нибудь по мокрому проходил?
Сраженный новым приступом хохота, он замахал руками:
— Полина, ты смерти моей хочешь?!
Так нас и застукал возвратившийся Ярик.
Он с недоумением посмотрел на изнемогающего Артура, на пистолет на столе и мое сердитое лицо.
Отсмеявшись, Артур сказал:
— Ярик, отвези Полину, куда скажет.
Я покачала головой:
— На твоей машине никуда не поеду. Зачем лишние разговоры?
Он сощурился, кивнул парню:
— Отвези на своей. Неужто Каратаеву ничего не сказала?
Я мотнула головой.
Уже в дверях обернулась:
— Ничего особенного или смешного в своем поступке не вижу. Я знала, что у тебя проблемы с правоохранительными органами, и не хотела добавлять тебе неприятностей. Дяде нести оружие тоже не решилась. Оставалось найти тебя, вот и все. Кроме того, я должна была отблагодарить тебя за совет.
К этому моменту ему удалось налить виски, но стакан он до рта так и не донес:
— Неужто решилась?! — Покрутил головой и сказал: — Завидую, по-хорошему завидую. Хорошая ты девчонка!
Попросив Ярика высадить меня возле супермаркета, я купила кое-какие продукты к ужину, сложила все в пакет и вернулась в офис.
В приемной я натолкнулась на Зину.
— Где это ты пропадаешь? — изумилась она.
Я показала ей сумки, и она засмеялась:
— Правильно, мой Сашок тоже поесть любит. Как у вас, все нормально?
Я кивнула, и Зина засмеялась:
— Можешь не отвечать. Сияешь, просто даже неприлично!
Я пропела:
— Зина, сие не от меня зависит! Один мудрец говорил: влюбленность и чих скрыть невозможно.
Она махнула:
— А, знаю, это который фонтан хотел заткнуть.
Порадовавшись основательным литературоведческим знаниям подруги, я промчалась к себе в кабинет.
Вечером, ближе к концу рабочего дня, объявился Каратаев.
Он заглянул ко мне:
— Поедем домой, а?
Я глянула на часы и не стала вредничать.
— Поехали!
Увидев мои пакеты, он изумился:
— А это что?
Я важно ответила:
— Буду кормить тебя ужином. Хочешь, я приготовлю печеные баклажаны и курицу в ореховом соусе?
Он засмеялся:
— Ты так аппетитно рассказываешь, что слюнки текут!
Мы заехали за вином, которое я сама не догадалась купить к ужину.
Проезжая мимо кофейни «Леди Мармелад», Каратаев остановился.
— Ленка обожает их пирожные.
Я выбрала целую коробку разных пирожных, уложенных в гофрированную бумагу. Девушка-продавец увязала все это великолепие огромным бантом.
На обратном пути я примолкла, разглядывая окрестности.
Каратаев не выдержал первым.
— Чего молчишь? — спросил он.
Уже полгода меня мучил один вопрос, и я, наконец, решилась.
— Саша, в каком городе вы служили с Тимуром?
Он недоуменно поднял брови и неохотно ответил:
— Там нет городов в твоем представлении. Панджшер — так называется это место… — Помедлив, спросил: — К чему это ты?
Я повернула голову и полуутвердительно спросила:
— Ты ведь приезжал этой зимой в Питер? Я почти уверена, что именно тебя видела тогда на дорожке к тиру.
Он нашарил сигареты, закурил. Виновато кивнул:
— Приезжал.
— А почему не подошел?
Он усмехнулся:
— Увидел вашу щенячью возню в снегу, и решил, что не подхожу тебе. А потом вообще решил, что ты все про меня поняла. — Он пояснил: — Ну, ты задерживаться перестала, да и виделись мы с тобой реже. И я решил, что это правильно. Представляешь, сколько смеху будет в городе, если я женюсь на двадцатилетней девочке?
— А ты не женись, — холодно сказала я.
Он покачал головой и серьезно сказал:
— Придется. Я просто не смогу без тебя жить.
