Я вышел с сигаретой на веранду, и заметил, что Илья наблюдает за мной.
Вскоре Полина поднялась наверх.
Проходя мимо меня, она сухо и церемонно пожелала мне доброй ночи.
Я постоял в душистом тепле летнего вечера, любуясь изящными фонариками в саду, а потом тоже пошел спать, игнорируя испепеляющие взгляды Городецкого.
Впрочем, уснуть сразу не получилось. Я лежал на спине и продумывал, с чего мне начать.
Решил, что заняться нужно первым по времени преступлением. Тут могут быть несколько версий: политические мотивы, конкуренция в бизнесе и тривиальная бытовуха. Не следовало снимать со счетов и то, что машина принадлежала некоему Коригову — у него тоже могли быть враги в бизнесе или личной жизни.
Пару раз мне послышались шаги на веранде, и я даже вполне явственно ощутил запах кофе…
Окончательно разозлившись на себя за эти подслушивания, подмял подушку и вскоре заснул.
Утром я услышал шаги и голоса, спустился вниз.
Полину уже не застал, зато столкнулся с Ильей. Изображая добропорядочного семьянина, он ожидал свой завтрак. В утреннем свете было заметно, что он обрюзг и уже не так сокрушительно красив, как раньше. Чувствовалось, что следит за весом, потому что он отказался от восхитительных Ленкиных творожников, ограничившись ломтиком сыра с листком салата и чашкой зеленого чая.
Он с завистью посмотрел на мою тарелку, и вздохнул:
— Везет некоторым. А я набираю вес мгновенно, и никакие тренажеры не помогают.
Я пожал плечами: Илья и по молодости был рыхловат.
— Не знаю. Специально в качалку не хожу, но люблю с друзьями постукать в мяч. Обычно мы играем на институтском стадионе, наше время по субботам никому не отдают. А насчет еды — я, бывает, только завтракаю, а потом уже ночью вспоминаю, что пообедать не удалось. В лучшем случае, если в холодильнике что-нибудь есть. Обычно я ограничиваюсь пивом и парой бутербродов — вот и вся диета. Но поесть люблю!
Лена засмеялась и подвинула ко мне блюдо с холодной бужениной:
— Ешь, пожалуйста. Люблю смотреть, когда мужики с аппетитом едят!
Я допил кофе, и поблагодарил Лену. Поднявшись, напомнил ей, что она должна созвониться с Меньшовым.
Неожиданно Лена предложила:
— Давай я с тобой поеду. Покажу тебе город, заодно и к Меньшовым съездим, я с Екатериной Андреевной, его женой, сто лет не виделась.
Илья, уже поставленный нами в известность об официальной причине моего визита, недоуменно поднял брови:
— А он-то тебе на какой предмет понадобился? Меньшов давно ничего не решает.
Я уклончиво пояснил:
— Ну, может, у него в администрации какие-то связи остались…
— Навряд ли.
В гараже моя машина соседствовала с «Паджеро» Ильи и с двумя золотистыми «Октавиями».
Лена пояснила:
— У нас с Полиной раньше были одинаковые машины, Саша подарил. После его смерти она пересела на «Рейнджровер».
— Не слишком женская машина, — заметил я.
Илья кивнул:
— Я ей сто раз говорил то же самое. Ты Полину еще плохо знаешь, если она что-то вбила себе в голову — переубедить не сможет никто. Конечно, на небольшой городской машине ей было бы удобнее, да и мне спокойнее: ты же знаешь эти городские парковки, там мышь не развернется. А она почти каждый день то в администрацию, то в центр куда-нибудь…
Илья озабоченно глянул на часы и отбыл.
Дом бывшего главы района мне понравился: высокий кованый забор отделял от улицы утопающий в зелени особнячок, сквозь решетку были видны пышные кусты роз и высокое парадное крыльцо дома.
На наш звонок вышла сама хозяйка. Она дружелюбно улыбнулась мне, а Ленку расцеловала:
— Рада тебя видеть!
Лена осведомилась о здоровье Павла Ильича, и она заулыбалась:
— Гораздо лучше. Поэтому я и решила, что ему можно побеседовать с вами. Ты же знаешь, Сашу и я, и он очень любили… Если мы чем-то можем помочь…
Павел Ильич ждал нас в беседке.
Лена представила ему меня, и отправилась помогать Екатерине Андреевне с чаем, который та затеяла. Впрочем, хозяйка дома мне показалась умной и сердечной женщиной, возможно, она хотела, чтобы мы поговорили наедине, или решила не бередить Ленкины душевные раны прошлыми переживаниями.
Павел Ильич проводил женщин взглядом, и повернулся ко мне:
— Вот что, Алексей, я хотел бы, чтобы вы были со мной откровенны. Я так понимаю, что существует некая причина, заставившая вас ворошить события годичной давности?
Я кивнул:
— Да. Лена вчера мне рассказала о том, что за последний месяц ее дважды пытались убить. И обстоятельства, которые она мне изложила, убедили меня в том, что это — не пустые дамские страхи.
— Понятно. И вы решили, что гибель ее брата и эти покушения могут быть как-то связаны…
— Да. А для этого я должен проверить версию о политической причине гибели Каратаева. В случае, если эта версия не найдет подтверждения, мне придется заняться их с сестрой окружением, или его бизнесом. Если можно, расскажите мне о политической расстановке сил в районе.
Он вздохнул и поднял на меня взгляд.
— Я так понимаю, что Лена рассказала вам о том, что именно я настаивал, чтобы Саша баллотировался на место главы города. Да, я этого и не скрываю. Мы с Сашей Каратаевым были знакомы задолго до того, как началась эта история. Я хорошо знал его отца. Несмотря на разницу в возрасте, мы с Сашей дружили. У нас было много общего, например, мы оба родились и выросли в этом городе, и нам небезразлично, что с ним происходит. Оба мы состоялись в деловом плане, оба имели независимый и хороший доход. Пять лет назад районом руководил некто Александр Александрович Иваненко. В молодости он был секретарем городского комитета комсомола, потом, когда в стране все рушилось, за шапку сухарей приобрел разваливающийся совхоз. Главным богатством совхоза была земля, и ему удалось пару лет спустя очень удачно разделить и распродать ее. Уж не знаю, как, но ему удалось тогда сесть на место главы района. При нем земельные спекуляции приобрели необыкновенный размах, а запросы чиновников уже границ не имели. Причем все они уверяли почти в открытую, что делятся с главой. Любой вопрос решался в один росчерк пера. В руководстве при нем процветали подхалимы и ничтожества, впрочем, он от них никогда не требовал никаких решений, поскольку всегда и все в районе решал сам. В городе еще как-никак, но можно было жить, а совхозы успешно развалили при нем почти полностью. Подходили очередные выборы, и мне позвонили из области. Я встретился с человеком, который убедил меня в своей поддержке. Не хочу называть его имени, но он родом был из наших мест, и хорошо знал, что здесь творится. В общем, я выдвинул свою кандидатуру, и победил в первом же туре. Накануне выборов Иваненко снизошел до встречи со мной, пытался уговорить снять кандидатуру с выборов, но быстро понял, что сглупил. Поняв, что у него ничего не выйдет, сказал: «Напрасно ты, Павел Ильич, влез во все это. За мной стоят большие деньги и большие интересы. Я обязательно вернусь, ты это знай.» Я, честно сказать, словам его особого значения не придал, думал, оскорбленное самолюбие его говорит.
Я спросил:
— Что он за человек, этот Сан Саныч?
Меньшов пожал плечами:
