обращала внимания на поддразнивание. Она делала вид, что ей все равно, хотя внутри у нее все переворачивалось. Хотя бы никто не проведал о письмах! Она злилась на Карима за то, что он подверг ее опасности. Часы она разбила и выкинула.

Больше всего она боялась, что узнает Юнус. Юнус был самым строгим приверженцем мусульманской морали в семье, во всяком случае, на словах. К тому же Лейла любила его больше всех. Она боялась, что, узнав о письмах, он подумает о ней дурное. Как-то раз, когда ей, как знающей английский язык, предложили работу по совместительству, Юнус запретил даже думать об этом. Он не мог согласиться с тем, чтобы сестра работала в одной конторе с мужчинами.

Однажды Лейла завела с ним разговор о Джамиле. Шарифа рассказала ей, как задушили молодую женщину.

— А что с ней такое? — удивился Юнус. — Ты ведь имеешь в виду девушку, которая умерла из-за короткого замыкания в вентиляторе? — Юнус не знал, что дело было совсем не в вентиляторе, что Джамилю убили за то, что уличили в супружеской неверности. Лейла выложила ему всю историю. — Какой ужас, какой ужас!

Лейла согласно кивнула.

— И как она могла?! — добавил он.

— Она? — поразилась Лейла, неправильно истолковавшая выражение его лица. Она-то думала, брат поражен и разгневан тем, что Джамилю удушили ее братья. А Юнуса возмутило то, что женщина могла завести себе любовника.

— У нее был красивый и богатый муж, — сказал Юнус, все еще дрожа от потрясения, вызванного неожиданным открытием. — Какой позор! И к тому же с пакистанцем. Это меня еще больше убеждает в том, что жениться надо на совсем молоденькой. Молоденькой и неиспорченной. И держать ее в ежовых рукавицах, — жестко добавил он.

— А что ты думаешь насчет убийства? — спросила Лейла.

— Она первая совершила преступление.

Лейла тоже хочет быть молодой и неиспорченной. Она до смерти боится разоблачения. Она не видит никакой разницы между изменой мужу и чтением любовных писем от мужчины. И то и другое дурно и запрещено, и то и другое в случае разоблачения грозит страшным позором. Теперь, когда Лейла начала видеть в Кариме своего спасителя, она боится, что Юнус не поддержит сватовства — если Карим таки посватается.

О любви с ее стороны говорить не приходится. Она его почти не видела — разве что из окна, когда он подходил к дому вместе с Мансуром, и потом из-за ширмы, откуда она немного подглядывала за ним. И то, что она увидела, не произвело на нее сильного впечатления.

«Он выглядит как мальчик, — сказала она позже Соне. — Маленький, худенький, и лицо совсем детское».

Но Карим был образован, казался добрым человеком и не имел семьи. Поэтому Лейла и надеялась найти в нем свое спасение от той жизни, на которою иначе обрекала ее судьба. Больше всего ей нравилось, что у него нет семьи, — значит, некому прислуживать. Он бы позволил ей учиться или работать. Они бы жили только вдвоем, могли бы уехать вместе куда-нибудь, может быть даже за границу.

К Лейле и до него приходили свататься — на данный момент женихов было трое. И все — родственники, за которых она ни за что не хотела выходить замуж.

Один из них, сын тети, безграмотный, безработный и ленивый, ни на что не годился.

Второй — эта каланча, сын Вакила — тоже не имел работы, иногда только помогал отцу в поездках. «Повезло тебе. У тебя будет двупалый муж», — насмехался Мансур. Но Лейла совсем не хотела выходить замуж за сына Вакила, лишившегося двух пальцев в результате неправильного обращения с мотором. Старшая сестра Шакила настаивала на этом браке. Она бы была бы не прочь привести Лейлу в свой дом. Но Лейла знала, что тогда останется служанкой. Старшая сестра будет ею командовать, а сын Вакила обязан во всем подчинятся отцу. Придется обстирывать не тринадцать человек, как теперь, а целых двадцать, думала она. Шакила бы стала уважаемой матерью семейства и хозяйкой, а Лейла — служанкой. Опять. К тому же так она никогда не вырвалась бы из семьи и была бы обречена на ту же жизнь, что и Шакила, и у нее постоянно путались бы в юбках цыплята, куры и дети.

Третьим женихом был ее двоюродный брат Халед, красивый и спокойный молодой человек. Они вместе росли, можно сказать, он даже нравился Лейле. У него были красивые глаза, теплый взгляд и мягкий характер. Но вот семья его была просто ужасна. Большая семья, где-то тридцать душ. Суровый старик отец только что вышел из тюрьмы, куда его бросили по обвинению в сотрудничестве с Талибаном. Их дом, как и большинство домов в Кабуле, ограбили во времена гражданской войны, и когда пришли талибы и навели порядок, отец Халеда обвинил в грабеже нескольких моджахедов из своей деревни. Их арестовали и надолго посадили в тюрьму. После бегства талибов эти люди вернули себе власть в деревне и из мести отправили в тюрьму отца Халеда. «Так ему и надо, — говорили односельчане. — Хватило же ума пожаловаться».

Отец Халеда был известен своим буйным нравом. К тому же две его жены ссорились без передышки и с трудом уживались под одной крышей. Теперь он собирался взять себе еще и третью. «Мои жены слишком стары. Мне нужно такую, с которой я бы чувствовал себя молодым», — объявил семидесятилетний старец. Мысль очутится в гуще этого семейного хаоса внушала Лейле ужас. К тому же у Халеда не водилось денег, нечего было даже надеяться, что когда-либо они заживут самостоятельно.

Но тут милосердная судьба послала Лейле Карима. Новая, немного пугающая жизнь манила ее обещаниями, в которых Лейла так нуждалась, и позволяла надеяться на лучшее. Лейла решила не сдаваться и продолжала искать способ добраться до министерства образования. Когда стало ясно, что никто из мужчин помогать ей не собираются, внезапно над девушкой сжалилась Шарифа. Она пообещала съездить с ней в министерство. Но время идет, а они все не едут. Надо записаться на прием, но как? У Лейлы опять опускаются руки, но тут помощь приходит с совершенно неожиданной стороны.

Сестра рассказала Кариму о проблемах Лейлы с регистрацией. Карим знаком с правой рукой министра, и после долгих хлопот, занявших нескольких недель, ему удается организовать Лейле встречу с новым министром образования Расулом Амином. Мать разрешает Лейле пойти в надежде, что наконец-то уладятся ее проблемы с устройством на заветную работу. К счастью, Султан пока за границей и Юнус тоже не пытается ставить палки в колеса. Все как будто складывается в пользу Лейлы. Она всю ночь лежит без сна, благодарит Бога и молит о том, чтобы все прошло удачно — как аудиенция у министра, так и встреча с Каримом.

Карим должен заехать за ней в девять утра. Лейла примиряет всю одежду подряд и не может найти ничего подходящего ни среди нарядов Сони и Шарифы, ни между своих собственных. После того как мужчины ушли, женщины удобно усаживаются на полу, а Лейла вносит в комнату один наряд за другим.

— Слишком облегающая!

— Слишком яркая!

— Слишком много блесток!

— Просвечивает!

— Это давно пора стирать!

Все не слава богу. У Лейлы туго с одеждой: приходиться выбирать между старыми линялыми вытянувшимися свитерами и блестящими блузками, расшитыми золотой нитью. Ничего нейтрального у нее нет. Она редко покупает себе одежду, только к помолвкам и свадьбам, а для этих случаев приходится приобретать что-нибудь блестящее и нарядное. Под конец она останавливается на белой блузке Сони и пышной черной юбки. Впрочем, это не важно, все равно поверх одежды она заворачивается в большую шаль, закрывающую голову и тело почти до колен. Но лицо девушка оставляет открытым. Лейла прекратила носить паранджу. Она пообещала, что когда король вернется, вуаль она больше не наденет. С возвращением короля Афганистан должен стать современной страной. В то апрельское утро, когда после тридцатилетнего изгнания бывший король Захир Шах ступил на афганистанскую землю, Лейла повесила паранджу на крючок и поклялась себе, что никогда больше не наденет этого вонючего покрывала. Шарифа и Соня последовали ее примеру. Шарифе это было не трудно: она прожила большую часть жизни с открытым лицом. С Соней дела обстояли хуже: она превратилась из ребенка в женщину под прикрытием

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату