оторвались от своих занятий и бежали к скале, торопясь рассмотреть гигантское существо. Они и не думали стрелять в насекомое - по их мнению, воина постигла заслуженная кара. Когда стрекоза сильными, невидимыми глазу взмахами стремительно поднялась ввысь, а потом, поймав подходящий поток воздуха, растопырила жесткие крылья и стала планировать к югу, кто-то снова закричал:
- Фольш! Фольш!
Песню подхватили все, и вскоре Пивар, подхватив все запасенные колдуном травы, сразу кинул их в костер. Люди танцевали, подбрасывая вверх оружие, обнимая друг друга, вдыхая сладковатый дым. Олаф видел это - он сумел вывернуть шею так, чтобы рассмотреть землю.
Под хитиновым панцирем ветер едва ощущался, вот только оказалось очень холодно. Сотник не знал, плакать ему или смеяться - стрекозы, именно те, крупные стрекозы-воины, о которых говорил ему Смертоносец Повелитель, заинтересовались его персоной. Зачем?.. Может быть, просто для того, чтобы сожрать? Или все получится гораздо интереснее?
- Прощай, принцесса, - не слыша своего голоса за гудением ветра в жестких крыльях, пробормотал Олаф. - Ничего не поделаешь, второй твой жених пропал.
Стрекозы прилетали с юго-востока. Смертоносцы Повелители передавали друг другу весть о них, пытались заранее договориться о сопротивлении, но пока ничего конкретного не достигли. Своим подданным об этом открыто не объявляли, доверяя тайну лишь избранным. К чему говорить об угрозе, которая еще не добралась до тебя, и которой все равно не знаешь, как противостоять?
Они появились неожиданно, крупные, сильные, организованные. Почему они воевали со смертоносцами, никто не знал. Известно лишь было, что за два сезона около десятка городов на юго-востоке прекратили свое существование. Все пауки были истреблены, а вот люди… Стрекозы воевали не одни.
Смертоносец сильнее человека. Смертоносец, несущий на спине лучников, сильнее обычного смертоносца. Может быть, пауки и смогли бы противостоять неожиданному нашествию, не помогай стрекозам люди. Подвешенные в плетеных корзинах под их брюхом, недосягаемые для восьмилапых, они стреляли из луков отравленными, горящими и просто разящими врагов стрелами. Самой страшной напастью оказался, конечно, огонь - именно он погубил города. Оказавшись в открытой степи, смертоносцы и верные им двуногие были просто истреблены с воздуха.
Олаф знал также, что один из Повелителей, не дожидаясь своей очереди, сам отправился походом туда, где должны были гнездиться стрекозы. Однако они продолжали прилетать, а об ушедшем в степь войске никто ничего не слышал. И вот теперь туда любезно пригласили чивийского сотника. Зачем?..
Он поморщился от неожиданной догадки. Будь это возможно, сотник хлопнул бы себя по лбу. Люди пропадали… Конечно, в степи одинокому спутнику пропасть легко, не считая скорпионов и повстанцев там полно и других неприятных тварей. Но последнее время пропадали чаще. Кому придет в голову связывать это со стрекозами? Ведь когда она летит высоко в небе, ее не отличить от обычной, в два раза меньше.
Глава девятая
Во время этого фантастического, удивительного полета Олаф так продрог, что уже готовился к скорой смерти. Куртка осталась на скалах, а ветер в высоте оказался просто ледяным. К тому же он все время находился снизу, и солнце отдавало все свое тепло стрекозе.
Сначала чивиец часто поглядывал вниз, глядя, как горы сменяются степью, потом начал впадать в забытье. За поясом остался кинжал, и можно было попробовать пробить хитин насекомого, но падение с такой высоты грозило неминуемой смертью.
Когда лапы насекомого разжались, Олаф мгновенно очнулся, и даже успел испугаться. Впрочем, он тут же упал на траву и понял, что в прямом смысле пережил еще одно приключение. Стрекоза поднялась вверх, обдав его потоком воздуха, и сотник даже застонал от наслаждения, оказавшись под лучами жаркого степного солнца.
Но необходимо было заставить себя думать. Олаф не спешил оглядываться вокруг, предпочитая пока производить впечатление полной беспомощности. Итак, его не унесли на юго- восток, слишком коротким оказалось путешествие. Скорее всего, он не покинул земель ближних городов, погибшего Гволло, Трофиса, или даже Чивья. Не похоже, чтобы пленника доставили сюда в качестве пищи - стрекозы обычно откусывают добыче голову, а потом тащат в нору.
Растирая руки, Олаф чего-то ждал. Кто-то должен подойти к нему, объяснить зачем он здесь, или все-таки сожрать. Но все было тихо. Стрекоза улетела куда-то на восток, далеко в небе пролетело еще несколько штук, но чивийцем они не интересовались. Пришлось сесть и оглядеться.
С одной стороны ему открылась степь, самая обычная: ровная, зеленовато-желтая, полная мух, кузнечиков и всевозможных личинок. Зато с другой… Олаф встал, увеличивая обзор, и убедился, что понял все правильно: он лежал почти на самом берегу реки. Само по себе это не было необычным, стрекозы всегда держатся воды и роют норы на берегу. Но эта река называлась Хлоя, другой поблизости не было. Это смущало чивийца.
Хлоя, широкими зигзагами протекающая через этот участок огромной степи, определяла всю тактику воюющих городов. Кто владеет рекой - тот владеет и степью, это понимали все Повелители несмотря на то, что смертоносцы относятся к водоемам с отвращением. Чужая стихия, полная неподвластной для них жизни, отталкивала пауков.
Совсем не то люди. Несмотря на то, что Хлоя изобиловала самыми удивительными чудовищами, часто изрыгая из себя что-нибудь новое, особенно ужасное, двуногие союзники смертоносцев относились к реке как к кормилице. Они ловили рыбу и насекомых, били в норах стрекоз, даже плавали по воде на деревянных судах. И самое главное - они торговали.
Все железо поступало в города по реке, с юга, причем туда доставлялось тоже по реке, она называлась Парла и протекала западнее. Заветные рудники располагались где-то на севере, туда Повелители степных городов только мечтали когда-нибудь добраться. Не будет железа - ослабнет сила человеческого войска, что грозит катастрофой и армии смертоносцев. То же самое, хотя и в меньшей степени, относилось к тканям, мехам, украшениям и прочим мелочам, почему-то необходимым людям.
Война на берегах Хлои велась постоянно, а если столкновения и переходили куда-то вглубь степи, то целью боевых действий все равно являлась река. Чем длиннее контролируемый участок, тем богаче и сильнее город. В настоящее время, как Олаф знал совершенно точно, Чивья владел целыми тремя кусками извилистой реки, и Повелитель освободил от налога речников, согласных перейти под его руку. Их, отчаянных голов, не хватало, а подданство они выбирали себе сами, это по традиции не считалось предательством.
Почему же стрекоза принесла сюда чивийского сотника? На секунду он предположил, что летучий народ заключил союз с кем-то из Повелителей, но тут же отбросил эту мысль. Сразу после верности Повелителю смертоносцы свято чтут верность своему виду. Пауки никогда не поддержат жуков в войне с другим городом, не говоря уже о том, чтобы признать право людей на независимое поселение. Стрекозы уже объявлены врагами вида, пусть об этом и мало кто знает, союз невозможен.
Но невозможно и предположить, что летучий народ основал здесь, на берегу Хлои, собственное поселение. На это просто не было времени, ведь требовалось провести войну, да не одну. Чивья был бы уже сожжен, а население перебито… Теряясь в догадках, сотник, пошатываясь, подошел к высокому обрыву и оглядел реку.
Внизу как всегда кишела жизнь. Тысячи насекомых сновали по воде и над
