— За что? — спросил Негри.
— Она слишком много знает. Я ее боюсь… Она на меня плохо смотрит.
Нельсон ждал, как отреагирует Негри.
— Джимми, это все не так просто, — начал тот. — Подумай о Джонни. Он же влюблен в нее по уши.
Потом Негри сказал, что банда в этом случае расколется, а Чейз знает слишком много и лучше не делать его врагом. Нельсон подумал минуту:
— Ну ладно. Я грохну сначала ее, а потом Джонни.
Негри был поражен:
— Джимми, ты что, убьешь такого отличного парня, как Джонни, из-за девчонки?! Послушай, они сегодня вместе, а завтра разбегутся. А Джонни был с тобой столько лет! Он тебе предан больше всех. Ты другого такого не найдешь.
Негри долго повторял одно и то же, чтобы его слова звучали более убедительно.
— Ну ладно. Я поговорю с Джонни насчет этого, — сказал наконец Нельсон.
Когда остальные члены банды вернулись из ресторана, стало понятно, что Чейз попросил Салли загладить свою вину. Она привезла Нельсону поднос с закусками. «Вот, Джимми, держи, тут отличная еда для тебя», — сказала она. Нельсон, не сказав ни слова, выбил ногой поднос у нее из рук. Закуски рассыпались по земле. Чейз шагнул вперед.
— В чем дело? — спросил он.
— Не надо мне ничего от этой суки, — ответил Нельсон.
— Я твою жену так не называю, — сказал Чейз.
По словам Негри (который, впрочем, любит преувеличивать) Чейз и Нельсон выхватили пистолеты. Все стояли не двигаясь. Первой решилась подойти к Нельсону Хелен — она положила руку ему на плечо. «А ну отойди! — рявкнул Нельсон. — Сами разберемся». Несколько долгих секунд они стояли друг против друга с оружием в руках. Затем все прошло само собой. Они опустили пистолеты и отошли в сторонку, чтобы поговорить. На следующий день Салли и Чейз перешли из машины Нельсона в машину Негри. Банда продолжила путь уже по Айове.
Вечером 29 августа они пересекли реку Миссисипи и остановились в Ист-Бёрлингтоне (Иллинойс). Перкинсы хотели побыстрее добраться домой и потому поехали дальше в Чикаго. Негри они взяли с собой. В течение следующих трех дней Нельсон кружил по западным пригородам Чикаго, ночуя в придорожных мотелях. Он разыскивал старых друзей, пытался понять, насколько опасно тут находиться, и нащупывал надежные связи.
Вечером 2 сентября он подъехал к таверне Хобарта Хермансона в городке Лейк-Джинива (Висконсин). Шел сильный дождь. Весной того же года Нельсон провел несколько недель в коттедже другой гостиницы Хермансона — «Лейк-Комо». Теперь он хотел снова пожить здесь. Чейз пошел на разведку и вскоре вернулся, сказав, что хозяина нет дома, но, скорее всего, Хермансона или его помощника Эдди Даффи можно будет разыскать в загородном доме. Под сильным дождем они отправились за город. Даффи оказался дома и радостно их приветствовал. Хелен сходила в погреб и принесла замороженных цыплят, чтобы приготовить на всех ужин. Нельсон почувствовал облегчение. Однако натянутость в отношениях между ним и Салли никак не исчезала, и в конце концов девушка сказала Чейзу, что больше так жить она не может. Если он останется с Нельсоном, то она уедет домой в Сан-Франциско. Чейз переговорил с Нельсоном, и две пары расстались. Вечером в четверг 4 сентября Нельсон высадил Чейза и Салли в Элджине (Иллинойс). Следующие три дня молодые любовники просыпались не раньше полудня. Затем они съездили на поезде Чикаго и посетили там танцевальный зал. На четвертый день заехал Нельсон, отдал Чейзу 3500 долларов и объяснил, как его найти: этого надо было поместить условленное объявление в одной из газет Рино. Однако Чейз пообещал Салли, что никогда уже не будет работать с Нельсоном.
Несмотря на всю свистопляску вокруг Диллинджера, этим летом бюро продолжало и расследование бойни в Канзас-Сити. В марте было установлено, кому принадлежат отпечатки пальцев на бутылке из-под пива, найденной в подвале дома Верна Миллера. Их оставил Адам Ричетти — и потому главным объектом поисков стал его приятель Красавчик Флойд. Известия о том, что его видели, приходили со всех концов страны: из Монтаны, Нью-Мексико, Майами, Нью-Йорка, Нового Орлеана. Жена Флойда Руби (давно проживавшая отдельно от мужа) ездила с гастролями, показывая эстрадное представление под названием «Как веревочке ни виться». Агенты устанавливали подслушивающие устройства в номерах гостиниц, где она останавливалась, но не могли собрать доказательств, что она поддерживает связь с мужем.
16 мая Дуайту Брентли, главе отделения ФБР в Оклахома-Сити, позвонил 76-летний адвокат из города Похашка (Оклахома) по фамилии Комсток. По его словам, к нему обратился Флойд и просил начать переговоры о своей сдаче. Комсток объяснял это тем, что Флойд тяжело ранен, — он получил пулю в спину от неизвестных. Флойд поставил два условия, на которых он был готов сдаться: во-первых, что его не убьют, а во-вторых, что ему окажут медицинскую помощь.[394] ФБР дало согласие. Гувер позвонил в тюремные больницы в Левенуэрте (Канзас) и Спрингфилде (Миссури) и договорился, что они смогут принять Флойда, если он придет сдаваться. [395] Переговоры с Комстоком продолжались неделю, потом вторую. Адвокат требовал назвать сумму вознаграждения, которую он получит, а также предоставить ему информацию о том, какие обвинения выдвигаются против Флойда в Огайо. Гувер терял терпение. «Это дело надо ускорить, и ускорить немедленно, — писал он Коули 31 мая. — Оно тянется уже несколько недель, и мы нисколько не приблизились к аресту Флойда по сравнению с началом переговоров». [396] Брентли еще две недели продолжал беседы с Комстоком, пока наконец не пришел к выводу, что адвокат знаком только с Руби Флойд, но не с ее мужем. 15 июня Брентли писал Гуверу, что Комсток кажется ему «почти впавшим в старческий маразм» и что «иметь с ним дело дальше — это бессмысленная трата времени, сил и денег».[397]
Следующие переговоры велись с энергичным священником из Техаса по имени Дж. Фрэнк Норрис, и поначалу они показались ФБР куда более многообещающими. Норрис был пастором Первой баптистской церкви в Форт-Уэрте. Кроме того, он был необыкновенно темпераментным радиопроповедником. В прошлом его дважды судили — один раз по обвинению в убийстве — и оправдали, а второй раз осудили за поджог собственной церкви. Руби Флойд была одной из его прихожанок, и 17 июня, в День отца,{85} принесла к нему крестить своего сына Джеки. Репортаж об этой церемонии шел по радио в программе отца Норриса, и его слушали пять тысяч человек. Четырехминутный ролик о крещении сына Руби включила в свое представление, которое шло в эти дни в «Пэлэс-театре» Форт-Уэйна. Гастроли Руби продолжались десять дней, и все это время за ней следили агенты ФБР. Норрис позвонил начальнику отделения в Далласе Фрэнку Блейку и предложил начать переговоры о сдаче Флойда. Гувер, скептически настроенный после случая с Комстоком, отреагировал жестко. В записке от 23 июня он писал: «Я сказал мистеру Блейку, что мы можем согласиться на условие не убивать Флойда. Однако при этом я напомнил, что приказ убить его на месте при любой встрече уже отдан и, если он не сдастся в ближайшее время, наши люди его, без сомнения, уничтожат».[398] В тот же день Гувер велел Натану направить все усилия исключительно на поимку Флойда. «Я полагаю, что уже пора… сосредоточиться на завершении этого дела», — писал Гувер Натану, а в отдельной записке добавлял: «Его надо убить при задержании».[399]
Выступления Руби в «Пэлэс-театре» закончились 27 июня, и она вернулась в Оклахому. Однако его преподобие не собирался опускать руки. Он обратился к Натану с просьбой дать ему одного из агентов ФБР, с тем чтобы они вместе съездили в Оклахому и поговорили с матерью Флойда. Как ни странно, священник выполнил свое намерение. 10 июля Норрис в сопровождении агента ФБР встретился с миссис Флойд, а также с братьями и сестрами бандита. Родственники Флойда отвечали на вопросы с раздражением и обвиняли полицию в том, что ее преследования сделали из их мальчика преступника. Однако встреча принесла и позитивный результат: после почти года расследования бюро наконец узнало имена и адреса ближайших родственников бандита.
В целом же ФБР так ничего и не достигло. Агенты месяцами прочесывали городки в Восточной Оклахоме и Северном Арканзасе, но верных сведений о появлении Флойда не имелось с прошлого лета. К началу июля, через четыре месяца после обнаружения отпечатков пальцев Ричетти и через год после
