От родины милой летали далеко! На суше, на море мы бились жестоко; И море, и суша покорствуют нам! О други! как сердце у смелых кипело, Когда мы, содвинув стеной корабли, Как птицы неслися станицей веселой Вкруг пажитей тучных Сиканской земли!.. А дева русская Гаральда презирает. О други! я младость не праздно провел! С сынами Дронтгейма вы помните сечу? Как вихорь пред вами я мчался навстречу Под камни и тучи свистящие стрел. Напрасно сдвигались народы; мечами Напрасно о наши стучали щиты: Как бледные класы под ливнем, упали И всадник, и пеший… владыка, и ты!.. А дева русская Гаральда презирает. Нас было лишь трое на легком челне; А море вздымалось, я помню, горами; Ночь черная в полдень нависла с громами, И Гела зияла в соленой волне. Но волны напрасно, яряся, хлестали: Я черпал их шлемом, работал веслом: С Гаральдом, о други, вы страха не знали И в мирную пристань влетели с челном! А дева русская Гаральда презирает. Вы, други, видали меня на коне? Вы зрели, как рушил секирой твердыни, Летая на бурном питомце пустыни Сквозь пепел и вьюгу в пожарном огне? Железом я ноги мои окрыляя, И лань упреждаю по звонкому льду; Я, хладную влагу рукой рассекая, Как лебедь отважный по морю иду… А дева русская Гаральда презирает. Я в мирных родился полнОчи снегах; Но рано отбросил доспехи ловитвы — Лук грозный и лыжи — и в шумные битвы Вас, други, с собою умчал на судах. Не тщетно за славой летали далеко От милой отчизны по диким морям; Не тщетно мы бились мечами жестоко: И море, и суша покорствуют нам! А дева русская Гаральда презирает. Между февралем и 17 июля 1816
О ты, который средь обедов, Среди веселий и забав Сберег для дружбы кроткий нрав, Для дел — характер честный дедов! О ты, который при дворе, В чаду успехов или счастья, Найти умел в одном добре Души прямое сладострастье! О ты, который с похорон На свадьбы часто поспеваешь, Но, бедного услыша стон, Ушей не затыкаешь! Услышь, мой верный доброхот, Певца смиренного моленье, Доставь крупицу от щедрот Сироткам двум на прокормленье! Замолви слова два за них Красноречивыми устами: Лишь «Дайте им!» промолви — вмиг Они очутятся с сергами. Но кто они? — Скажу точь-в-точь Всю повесть их перед тобою. Они — вдова и дочь, Чета, забытая судьбою. Жил некто в мире сем Попов, Царя усердный воин. Был беден. Умер. От долгов Он, следственно, спокоен. Но в мире он забыл жену С грудным ребенком; и одну Суму оставил им в наследство… Но здесь не всё для бедных бедство! Им добры люди помогли, Согрели, накормили И, словом, как могли, Сироток приютили. Прекрасно! славно! — спору нет!
