Станнингтон не спрашивал, он говорил утвердительно, даже без злости.
Ну вот! Лопнула последняя робкая надежда, что он не знает о моих контактах с Этером. Я молчала. Со смерти его отсталого сына прошло совсем немного времени.
– И не пробуй выкидывать фортели, – пригрозил он, завербовав меня. – Я тебя достану даже в Каталонии. И учти, если попадешься, на меня ссылаться не смей. Постарайся хотя бы частично исправить причиненное тобой зло, – добавил он под конец наставительно.
Какая же в людях сидит тяга к добру! Самый мерзкий подонок оправдывает свои преступления благом всего человечества. А этот из чистого человеколюбия велит доносить на свою жену.
Немедленно рвать когти?
Уж коли он меня запеленговал, далеко не ускакать. Надо переждать. Если останусь у Ванессы, то есть шанс вырваться из его лап. К тому же куда мне бежать? Нельзя все время жить как мышь под метлой, ведь старый тарантул, даже если посадит свою бабу в психушку, наверняка меня запомнит. А мне не улыбается все начинать с нуля, поскольку тут уже нарисовались денежки.
Не такая уж лафа, столько же я могла заработать на одном солидном мошенничестве, тем более что мошенничество – верх порядочности в сравнении с ролью, которую мне предлагают. Я не питала особых сантиментов к Ванессе, но среди немногих пакостей, которых я стараюсь не делать, на первом месте стоят доносы. А старый скорпион загнал меня, как крысу, в угол и принуждал шпионить, используя классический метод кнута и пряника.
Всякая палка имеет два конца, а уж премию я сама себе назначу. Старик даже не догадывался, что подставил себя под удар. Я уж не пропущу случая пнуть его как следует, пусть он и грозный противник, а союзник из него больно уж тягостный. Если меня раскусит, то не миновать тюряги.
Пока старик уверен, что держит меня на поводке, я в безопасности. Стало быть, есть шанс натянуть себе лыжи, а ему нос. Помоги мне, Господи! Аминь.
И я осталась.
Ванесса после светской жизни вошла в фазу бургундского. Как-то раз, во время утренней реанимации, позвонил какой-то тип и на отвратительном немецком попросил мистера Станнингтона или его жену. Чен пошел гулять с борзыми, так что разговаривать типу пришлось с автоответчиком.
– Добрый день. Разговор записывается на пленку, прошу оставить фамилию, телефон или адрес. Мадам Станнингтон свяжется с вами, когда вернется. Благодарю.
– Я знаю местопребывание Ядвиги Суражинской, родившейся в Польше, которую ищет младший Станнингтон. Меня зовут Винцентий Барашко, я в Ножан-сюр-Марн, говорю из бистро, – тип пробормотал номер, – и буду ждать здесь вашего звонка. Прошу вас не медлить, через несколько дней я уезжаю из Франции.
Ванесса слышала каждое слово, но в этой стадии пробуждения она не реагировала на внешние раздражители.
– Как он сказал? Ищет младший Станнингтон?
После душа Ванесса очнулась и, окутанная мягким кимоно, уселась перед трехстворчатым зеркалом. Рассматривая свое многократное отражение, она еще раз прослушала воззвание Барашко и позвонила в бистро.
– Можете приехать, но люди, которых я лично не знаю, при входе в дом отдают свой паспорт портье. Иначе я не принимаю никого, – предупредила она этого типа, а Полю велела следить за каждым его шагом.
Я стала суетиться, чтобы она меня не выпроводила. Принесла тазик из старого голландского фаянса, который служил ванночкой для педикюра, и поставила ее ноги в тазик. Ванесса очень любила, когда с ее персоной носились, поэтому не возразила.
– Вот и я, милостивая госпожа!
В комнату вкатился мужичонка неопределенного возраста с гривой седых волос. Я бы такого в разведку не взяла. Ванесса жестом предложила ему сесть, мужичонка примостился на краю пуфика и на отчаянно скверном немецком заявил, что он знает только «аллемань», а лучше всего – польский.
– Мистер Станнингтон в Калифорнии, – ответила Ванесса школярским немецким. – Кто прислал вас ко мне?
– Никто. Я нашел ваш адрес в телефонной книге.
Похоже, тип совершенно не ориентировался в семейных отношениях Станнингтонов. В принципе он рассчитывал на разговор с хозяином дома, но согласен поговорить и с мадам, только тет-а-тет.
Склонившись над ступней Ванессы, я невозмутимо орудовала пилочкой.
– Она не в счет, это глухонемая. Так я вас слушаю…
Ванесса с наигранной рассеянностью крутила медальон. Очаровательная вещица была с секретом – в золотом футляре запрятан пульт дистанционного управления. Если нажать его определенным образом, включатся сигналы тревоги на пульте в ближайшем участке. Кроме электроники под рукой у Ванессы имелся заряженный пистолет – лежал в приоткрытом ящике туалетного столика.
Тип вытащил объявление, вырезанное из какой-то польской газеты, и снова стал изливаться на своем кошмарном немецком, то и дело вставляя польские обороты.
Неплохое испытание в моей карьере глухонемой.
– Ядвига Суражинская жива, хотя в ее родных краях царит уверенность, что она погибла вместе с матерью. Я ответил на объявление, помещенное в прессе. Тогда меня пригласил к себе известный варшавский адвокат Оскерко, стал расспрашивать подробности и немедленно отправил самолетом в Париж. Здесь меня ждал мистер Этер Станнингтон. Однако поскольку я убедился, что это человек молодой, финансово несамостоятельный, то я не стал давать ему нужные сведения, а…
– Довольно. Сколько?
