– Добрей, чем ты думаешь.
– И добрей, чем я.
– Не о том разговор. С кем оно было?
– Не спрашивай!
– Лола, лучше, если я узнаю.
– Боюсь сказать тебе.
– Боишься?
– Ты его убьешь.
– Так любишь его?
– Я его не люблю.
– Тогда почему?
– Потому что тебе кровь словно на роду написана.
Эти слова как выжженные отпечатались у меня в памяти и как выжженные со мной и умрут.
– А если я поклянусь тебе, что ничего не сделаю?
– Не поверю.
– Почему?
– Потому что этого не может быть, Паскуаль, ты мужчина!
– Слава богу, но у меня и слово тоже крепкое. Лола кинулась ко мне в объятия.
– Я бы годы жизни отдала, чтоб ничего не было и в помине!
– Верю тебе.
– И чтоб ты меня простил!
– Я прощаю тебя, Лола, но ты мне скажешь…
– Да.
Лицо ее побледнело, как никогда еще не бледнело, исказилось, и меня охватил страх, ужасный страх, что, вернувшись, я принес с собой беду. Я обнял Лолину голову, гладил ее, произносил самые нежные слова, какие только может сказать самый верный муж, ласкал ее на своем плече, понимая, как сильно она страдает, и боясь, что от моего вопроса она лишится чувств.
– Кто это был?
– Щеголь!
– Щеголь? Лола не ответила.
Она была мертва – голова свалилась на грудь, волосы на лицо… Минуту еще она сидя сохраняла равновесие и тут же рухнула на кухонный пол, весь выложенный камешками…
(16)
Гнездо скорпионов перевернулось у меня в груди, в каждой капле крови моих жил сидело по змее, жалившей мое тело.
Я кинулся искать убийцу моей жены, поругателя моей сестры, человека, причинившего мне больше всего горя. Найти его было нелегко, потому что он скрывался. Проходимец узнал о моем возвращении, сбежал и не показывался в Альмендралехо четыре месяца. Решив изловить его, я отправился в заведение Ньевес и повидался с Росарио… Как она изменилась! Постарела, лицо в ранних морщинах, глаза запали, волосы но вьются. Жалость брала глядеть на нее, а ведь была она такая красивая.
– Что тебе нужно?
– Мужчина один нужен.
– Плох мужчина, если бегает от врага.
– Плох…
– Плох мужчина, если увиливает от жданной встречи.
– Плох… Где он?
– Не знаю. Вчера уехал.
– Куда уехал?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Нет.
– Это правда?
– Как то, что на дворе белый день.
Похоже было, она не врала. И она доказала мне свою любовь тем, что, бросив Щеголя, вернулась домой
