Он схватил бутылку, опрокинул надо ртом… Буль-буль-буль!.. и снова завел свою песню – уж больно хотелось ему себя показать, как он по голубям-то воображаемым из форточки палит, бах-бах!.. Так он нервишки успокаивает… Всюду вокруг ему видятся голуби, как на его площади… А потом снова загорланил свой любимый напев, чтобы не скиснуть от моего трепа:
– Helth for England! Victori…ou…s! …Rious! And Glori…ous! Благоденствия Англии! Побе-бе-бед-и-сла-сла- ла-ла-вы ей!
Это он так дух себе поднимает… Запевает еще два или три раза… Теперь ему гораздо лучше, настроение прекрасное, хвост трубой… Ну, что ж, он дает мне шанс. Раззадорил-таки я его!..
– Давай выкладывай, едрена вошь!
Еще раз рассказываю по порядку, как выиграть войну с помощью чудесного изобретения… Правда, не уточняю, какого именно…
Он задумался.
– Лады, лады… Схвачено… Это точно?.. Военная тайна?..
– Как Бог свят!
Я сплевываю. Без обмана! Он не возражает.
– Хорошо, но тогда ты должен рассказать мне все без утайки. Клянусь, никому ни слова!
Тут и он сплюнул.
– Тс-с-с!
Я оборвал его. Ведь там Пепе и этот сопляк… Отсюда их ему не видно на площадке, но услышать-то они могут!.. Ох, уж этот Нельсон! Не язык, а помело!
– И так уж слишком много сказал, – подвожу я черту.
Эк его перекосило! Я захлопнул рот на самом интересном месте, а ему страсть как хотелось поточить лясы!.. В полном расстройстве уставился на меня, отхлебнул еще сивухи из горлышка, с силой дохнул мне прямо в лицо, подмигнул… Задурил я ему голову, вконец запутал…
– Что ты мне мозги лечишь? Вот такой он сделал вывод.
– Ладно, пошли! Увидишь!.. Вовремя сказано.
– Чего пошли?
– К Китченеру. Не знаешь такого?
– Какой такой Китченер?
– Военное ведомство!
– Собираешься наняться к ним?
– Да нет, пустозвон! Я к министру! Он и есть военный министр!
– Ты ему скажешь?
– Не все, не все…
– Надо же!
Это произвело на него впечатление. Подумать только, какая скрытность!.. Он даже рыгнул.
– Ох, и хитер ты, чижик, ох, хитер! Шутник этакий! Ловчила!..
Целит мне в бок, как давеча в голубей… Бах!.. Бах!.. Прямо в сердце. Мы оба хохочем.
– Идем в министерство, сам увидишь!
Я тороплю его, уговариваю:
– Чего ж лучше! Увидишь Китченера собственной персоной!
– Так ты шпион? Шпион?.. А мне ничего не сказал! Его так и пронзило – а вдруг я в самом деле шпион? Смотрит на меня оторопело… Надо отвести подозрения.
– Да нет же, тюха! Суть в изобретении!.. Не допер?.. Личное дело к министру!
– Ты же не порох изобрел?
– Похлеще будет! Пеп! Пеп! В тысячу раз!.. Такое, знаешь… ты представить себе не можешь!.. Пошли со мной. Такое разве объяснишь?..
– А потом все расскажешь?
– Вот увидишь, клянусь!..
Он съезжает, скатывается с кровати на свои култышки.
В полной готовности…
– Пошли!.. Я с тобой!..
– Ну, двинули!
Скоренько, лишь бы он не передумал! Мальчишка по-прежнему обжимает Пепе под дверями. Она отпихивает его, только он и слушать ничего не желает. Звучат взаимные попреки.
– Вы что, уходите? – удивляется она очень.
– Да мы ненадолго!..
Отстраняем ее – и рысью!.. Эх, забыл трубки для старика! Просил он ведь…
Ну, да ладно, еще вернусь!.. Надо спешить… Здорово я придумал… Этому шуту и в голову не приходило… Насчет него я уже кое-что придумал. Была мыслишка отделаться от него в городе. Пока он нас отыщет, пройдет какое-то время… Два, три дня… Успеем перевести дух… Во что бы то ни стало нужно было избавиться от него, только без насилия, хитростью… Мы уже в пути. Выходим на Элдгейт как раз на трамвайном перекрестке. Прыти у него уже поубавилось, И потом он совсем остановился и завел свою песню:
– Вкручиваешь мне шарики, мужик? Тут министерством и не пахнет! Трепотня! Я возвращаюсь!
– Ну, уж нет, раздолбай! Топай!..
Я тереблю его, волоку силком… Не отвертишься, сучье вымя!
– И чтобы без базара на улице, понял?
Ох, и зол я! Побурчав, он трогается с места. Снова идем к через Стрэнд. На асфальте еще не стерлись его рисунки мелом: Хрустальный Палаццо… Эйфелева башня… Даже ливнем не смыло, и краски не поблекли… Он вмиг надулся от самодовольства:
– Видишь, чудик? Видишь? Работа по высшему классу!
Он-таки прав. Я хвалю его.
Вот и Уайт-холл… Длинные здания… Ищем, находим «Войну». Я останавливаю его под уличным светильником…
– Ждешь здесь! Пеп! Ждешь на этом самом месте! Никуда не отходить!
Крутит носом, недоволен… Он собирался идти со мной… Я нажимаю:
– Ждешь меня здесь, без разговоров! Я на минутку… Сразу спущусь и за тобой… Должен же я предупредить, что нас двое! Главное, не уходи!
Он все-таки хочет со мной, он не согласен оставаться… Но я не слушаю, и бегом – туда… Ныряю в дверной тамбур… мчусь по коридорам… взлетаю по лестнице… Меня останавливает охранник внутренней службы.
– Управление изобретений… if you please…
Это, значит, я говорю.
– Inventors? Изобретатели? Seventy-two! Семьдесят вторая! Скорей, скорей! На кого-то наскакиваю, отшатываюсь, выравниваюсь… О, номер 72! Стучусь: тук-тук! Голос из-за дверей «In!» «Войдите!» Ну, наконец! Стены помещения увешаны плакатами, красочными объявлениями «Gas Masks Trials» «Испытания противогазов»… Понять несложно… То, что надо! Бородатый чиновник сует мне памятку… Условия конкурса… Схватываю с лету… Gas Masks Trials… Ознакомимся в Уайлсдене во всех подробностях.
– Thank you! Thank you!
Теперь – ходу! Карьером! С задней стороны!.. А вдруг Пеп-Пепка увязался за мной?.. Если я наскочу на него? Наддаю ходу… Вниз! Подметки отрываются! Лечу в противоположную сторону, там должен быть Сент-Джеймс-парк… За окном в дальнем конце коридора маячат деревья… Ох, и наддал я!.. Двери… двери… Нажариваю! Два этажа пролетаю единым духом как сумасшедший, выскакиваю под аркаду, на вольный воздух… Вот они, деревья! Перевожу дух, уф-ф-ф! Ни души… Вот так-то, черт побери! Лихо я обставил этого стервеца!.. Бегай теперь, кривуля поганая! Хо-хо, Рысий Глаз! Шкандыбальщик!.. Меня разбирает смех… С приветом, порхунчик! О, семнадцатый автобус! Вскакиваю… Так и подмывает смотаться на Стрэнд – уж больно охота взглянуть на его мурло… Эх ты, тюха! Представляю себе эту харю!!. Хохочу, обдуваемый ветром на империале… Точно гора с плеч свалилась, дышится вольно… Ах ты, зазнайка! Шпик хренов! С ним
