мне все надоело!
Вся эта забава с Дельфиной еще тянется, вы, наверное, догадываетесь, хотите, чтоб я вам все выболтал? нет уж!.. только происшествие с лекарством…
– Лекарство! лекарство!
Горланят!.. они все хотят выпить! все, кто в каморке!.. их корежит… затягивает в яму…
– Но где же он? где он?
– У Леон!
Консьержка знает лучше всех! чертова лгунья, она отнекивается…
– У нее нет! у нее нет!
– Да! да! У нее есть!.. нет! нет!..
Они не могут прийти к согласию… «ууух! уоох!.. буум!..»
– У нее есть! есть!.. – кричу я… я, лично, побаиваюсь борова!.. ужасный вес… он косится на меня в углу… в углу…
– Сюда! Сюда!
Я ему показываю на другой конец! на дверь Леон… пальцем… «стук! стук!..» лекарство для его жены!.. как у меня болит горло!.. он меня подвесил! ах, моя гортань!.. моя глотка!..
– Дуа! дуа! у нее есть! у нее есть! – настаиваю я. Дверь там, дверь там!.. в глубине подземелья!.. и нигде больше! – Консьержка, ключ! ключ, Туазель!
Все ключи у нее!
– Давайте, открывайте!
Все они, что сгрудились под столом, знали…
– Давайте! идите! давайте!
Леон Зевсовна их не дает…
– Нет! нет! я не хочу!
Она не хочет!.. нужно, чтобы она пересекла коридор!.. перебралась через трещину… и потом прошлась вдоль стены!.. а стена трещит и гудит… и может рухнуть… ах, она не хочет!.. ах, нет!.. нет!..
Но они так злобствуют, что она наклоняется, опускается на коленки… и ползет туда…
– Банда трусов! бандитов! грабителей! сутенеров!
Да! да! она! объятая праведным гневом!
– Свиньи!.. лодыри!..
Опять она, ничего… вот Норманса я боюсь… я жмусь между Пирамом и буфетом… тихонечко так зову: «Лили… Лили…» я рассказывал вам о затишье!.. про то, что все затихло!.. там! там! как еще здание не развалится на кусочки! Жюль! мельница! в лепешку! в лепешку!
Я несу чепуху! я так хочу! ладно! но «замурованные»,[142] на самом деле? «Замурованные»! враги мои! они же не сами замуровались?… «Мюрбат и K°»?… жестокий заговорщик!.. PUEA.*[143] «Мюрбат и K°»!.. а его девчонка! следит за мной? Туанон? не замуровалась вместе с папашей?… не загнала всех в яму? и ее пес! и вся эта банда! все! все! зверье!.. над чем тут смеяться! что вас так рассмешило!.. если бы вы видели коридор!.. гармошку, в которую сложились стены… толчки туда! и обратно! весь коридор покрылся рябью! это нужно видеть!
– Эй, там, внизу! мясо дохлое! выходите!
Мне так хотелось, чтоб они выбрались!.. чтоб они посмотрели… увидели эту жуткую трещину!.. величиной до небес! это было! точно… им нужно приподняться! откатиться в сторону! осколки… я уже говорил вам, все засыпано осколками! железная дверь! буфет! все в куче! смотрите, смотрите! почти ничего не осталось!.. сожрала бездна! засосало в трещину! толчки, землетрясение… коридор…
– Давайте, мадам Туазель! смелее!
Я ее отталкиваю… парадом командую я! дверь была прямо перед Зевсихой! напротив! и чуть в глубине!.. она так долго сотрясалась, содрогалась, вместо того, чтоб подумать, чем бы ее открыть… ее надо открыть, что за морока с этой консьержкой! в любой момент все может обрушиться!.. и лежащая в обмороке Дельфина!.. ничего не останется… стоит только поглядеть на эту щель!.. она ширится, угрожающе скрипит! все пропало! привет! все!..
– Ах, Мюрбат, уже поздно!
Он не согласен! курам на смех!..
Я смеюсь… смеюсь… просто умираю со смеху!.. Норманс слышит меня…
И всем своим весом!
– Фердинанд! Фердинанд!
Голос… это Лили!.. это она!.. я бы рад ответить… не могу… только хрип… она замечает меня под мастодонтом… боров собирается меня прикончить… я больше не могу… он прыгает мне на грудь… да так, что я «уххх!» «аххх!» один прыжок! стремительный бросок! танцовщица! победа! она уже на столе!.. хватается за люстру! раскачивает!
– Как ты, дорогой? – это она, Лили… «дорогой»… с нежностью…
– А Бебер? А Бебер?
Моя очередь… я волнуюсь… она вынуждена кричать, чтобы я услышал!.. из расщелины поднимается гул! да нет! оттуда раздается звон побрякушек! битого стекла! этот лязг в глубине! гул из углублений!.. рев вулкана!
– Что они делали?… развлекались?… Он не захотел спускаться с тобой?
– Нет!..
Когда Бебер чем-то увлечен, он не подчиняется законам Империи!.. Он предается удовольствиям, вот и все… он вам выцарапает глаза, просто так… а не мешайте… Лили, не Лили!
– Ты не смогла?
– Нет!..
Барахольщица живет одна на всем этаже, и никогда не выходит, и вот у нее-то и выбило дверь!.. ее дверь снесло! куда подевалась ее дочь? ее зять?… они никогда не выпускают ее из квартиры… я лечил ее от бронхита, я знаю… о, я был чрезвычайно любезен с нею!.. единственное ее занятие – считать, раскладывать, пересчитывать сумки! мешочки! котомочки! маленькие… множество безделушек! полные пригоршни! весь коридор забит!.. кухня… в спальнях не продохнуть… на мебели… на коврах… единственное ее занятие, с утра… до полудня! в полдень она обедала, минуты на отдых… немножко болтовни… и живо! быстро кофе! и на колени! ей необходимо было увериться!.. удостовериться!.. что она найдет свои безделушки! что они здесь! ни одна не исчезла!.. если что-то терялось, она не ложилась спать! ей было чем заняться!.. с зятем и дочкой, все трое под кроватью!.. они нашли безделушку… две… три безделушки! А теперь она наверху, с Бебером? играется?…
– Ты уверена, Лили? уверена?
– Да! Да! Да!
– Ты не можешь его забрать?
– Нет! Нет!
– Откуда ты сама-то спустилась?
– С 8-го!
– Как?
– По перилам!
Еще сохранились перила?…
Она мне кричит прямо… в здоровое ухо… я спрашиваю: «а лестницы?… лестницы?… лестницы
