уйдет!.. истекает кровью… я ползу, я выползаю из-под стола… я ползу к луже на противоположной стороне… где он только что храпел… я тону в его луже… она клейкая, лужа!.. я прилипаю!.. море крови, черт возьми!.. куда он ушел?… чего он ищет?… лекарство?… профессора Брамса?… в его-то состоянии!.. но что я-то делаю?… я показываюсь им… они могут меня увидеть! под столом они меня не заметят!.. я ползу… какая глупость! Оттавио может меня увидеть!.. он был когда-то другом, конечно!.. может, даже больше, чем другом!.. но ужасные катастрофы обязательно отражаются на отношениях с друзьями!.. и на смену самой тесной дружбе приходит ненависть!.. вы приобретаете страшного врага, он клевещет на вас, предает, продает, пальцем не пошевелит, когда вас лупят!.. он бы сожрал вас с потрохами!.. неважно за что, лишь бы утолить ненависть! проклятие его жизни, в том, что он вас никогда не знал! и он возмущается! плюется! и подтирается вами! публично!.. А если Оттавио в своем маяке, там, наверху, в Сакре-Кёр, изменился? что если он стал голлистом? Бибисистом? PUEA… все может быть! введенный в заблуждение десятью тысячами эскадрилий! трескотней из Лондона? все может быть! И сирена в его руках! она ему надоела! если он стал левее, чем Мюрбат и его «группа Отмщения»?… у меня весьма изысканный вид, когда я ползаю в блевотине! ненавижу! липкий сумасбродный бегемот!.. а жильцы спокойны!.. иначе они поиздевались бы надо мной!.. Эти, должно быть, самые агрессивные!.. если они меня увидят, то разорвут!.. я буквально размазываюсь по стенке… я сливаюсь со стеной!.. пусть думают, радуются: доктор умер!.. и я спасен!.. я добавляю в картину кровь, вымазываюсь ею!.. кровью толстяка!.. совсем не время открывать глаза… О, я слышу их слова!.. стоя надо мной, они болтают!.. обо мне!.. и не очень ласково!.. эта желчь! я им интересен… но они говорят обо мне только плохое!.. и эхо разносит их брань!.. подумайте, лифт сгорел!.. резонанс! кабина лифта без дна!.. кажется, что шахта прорыта прямо до камней!.. единственный колодец в Париже проявил подобную дерзость (паровая система Винслоу,*[173] 1896)… никто никогда не видел дна… лестница сгорела… обломки ступенек… обрубки… огрызки: соседи, однако, поднялись… спустились в десятый раз!.. они у себя дома, в семье… не все, конечно… есть еще люди в подъезде… задающиеся вопросами… интересующиеся моей скромной персоной… «Что с ним сталось?…» да! да! я их не знаю… «Вы его не видели?…» речь обо мне!.. «Как, этот подлец? этот предатель?…»
– Но они же его повесили!..
Эхо под грохот… не время высовываться… я хорошо себя чувствую в своей вонючей луже… я весь распластан… я похож на сгусток… пузырь в кровавой луже… если бы еще осколки стекол не трещали!.. не нужно переворачиваться!.. не двигаться!.. замереть!.. я прилипаю к стенке, прижимаюсь к стенке… они поглядят, и увидят только кучу тряпья… в говне и кровище… но они не глядят, они ни на что не глядят!.. они обмениваются мнениями!.. обо всем!.. и друг о друге тоже!.. начали с меня, а теперь речь идет о толстяке, вдруг они заинтересовались им… «Где Норманc?» они знают его? они отсюда? они ищут его… «Он ушел!..» мог бы сказать… но не буду высовываться!.. откуда они, эти любопытные?… из метро?… из соседних домов?… может быть, спустились с крыш?… они могли видеть Лили? и Бебера?… может быть?… а, я узнаю одного!.. два знакомых голоса!.. не так уж близко мы и знакомы!.. мне бы крикнуть: «Толстяк вышел! его жена умерла! она под столом, его мертвая жена!..» о, не пришлось бы долго ждать, они бы сбежались и растерзали меня!.. послушайте их только!.. в каком они бешенстве!.. одно слово, и они растерзают меня!.. что мне до них?… о, но я узнаю и другие голоса!.. резкие, каркающие голоса… е-мое! две злюки с восьмого!
– Дверь! дверь мадмуазель Зевс!
Они обращают внимание всех на то, что дверь Армель выбита… а я-то думал, что они в своих норах на этажах!.. где-то там, наверху!.. ан нет!.. они здесь, шлюхи!.. обе! хамки! и как они возмущаются!.. «Дверь Армель взломана!..» Они настаивают!.. никто не видел… «У нее было полно выпивки!..» черт! они провоцируют толпу!.. конечно же, все хотят пить! все! «Это грабеж! это грабеж!..» перекрикиваются они!.. но кто же выбил дверь?… они желают знать!.. кто! толстенную дверь, обитую оцинкованным железом!.. они ощупывают… как это их возмущает!.. «Есть же бессовестные бандиты!.. преступники!.. воры!.. только подумать!» орут… а стаканы?… а эти бутылки?… пусты! а весь этот мусор?… а? ну что за люди!.. а что это такое липкое на полу?… дерьмо?… кто обосрал все вокруг?… нассал озера?… наблевал?… все запачкано кровью?… и здесь! здесь! бедлам?… им надо знать!.. кто?… «Это не вы, мадам? это не вы?… с кем вы разговариваете, свинья?… несчастный!.. отвечайте же, шлюха!..»
Слова! только слова! защищаются… «Варвары! свиньи! проходимцы!..» как только они не обзывают друг друга… одна кричит: «продажный!..» о, продажный!.. плохо!.. я съеживаюсь… нужно, чтобы я стал совсем незаметным… я должен полностью слиться с лужей… если они меня заметят, мне не избежать… «продажный!» продажный! это меня ждет!.. я почти не дышу… на мне столько крови, грязи, помоев… на меня давят куски штукатурки!.. они отваливаются… вместе с мозаикой!.. неважно, что я уже погребен под штукатуркой!.. они ищут предателя!.. а если они меня обнаружат, если они меня вытащат?… меня, но я же не выбивал дверь, не выпил ни капли водки, но бесполезно кричать им: «Я ничего не пил!..» баста!.. я протестую, они цепляются за меня, рвут на части… ненависть, слепая!.. я должен слиться с блевотиной, обломками мебели, лохмотьями, осколками… я должен утонуть в дерьме… я делаю, что могу!.. скрючился, замер под толщей грязи… ничего… а если они меня найдут?… матерь Божья!..
Лай! снова!.. Пирам!.. это Пирам!.. он не на улице?… я видел, как он выходил…
– Пирам! Пирам!
Я зову его… совсем тихо… тем хуже, если они меня услышат!.. я хочу к нему притронуться, к Пираму!.. он ли это? его голова?… остальные так заняты перебранкой!.. кого они ругают? чего хотят?… «кто сорвал эту дверь?… пьяницы?… это не они!..» кто же тогда?… кто все выпил?… они хотят знать!.. им не до меня!.. только Армель обчистили или подвалы тоже?…
Но они же знают!.. они кричат об этом!.. я, например, не знаю про подвалы, я там не был! кажется, ничего не осталось… они спускаются, возвращаются, крича: «Ничего больше нет! ничего!..» все ужасно!.. они тащат бутылки мешками… настоящее тотальное ограбление!.. а там, наверху?… я мог бы им подсказать… они же ничего не видели!.. тогда здесь царил полный беспредел!.. действительно, хуже дикарей!.. и спасибо не скажут!.. они были в метро! все были в метро!
– И доктор с ними!
Вот вердикт подъезда… по голосам я определяю, что люди не здешние!.. кроме сестричек… я узнаю их голоса!.. ничего не знают!.. они все придумывают!.. все было совсем иначе, не так, как они говорят!.. тем хуже для них! я не буду спорить… я сижу в своем говне, я прилипаю!.. тихонько окликаю Шрама: «Пирам!..» никакого риска… ведь этот сброд оглушительно орет! а у Пирама слух тонкий… он услышит мой голос… но все равно я осторожничаю… зову его едва слышно… вопли усиливаются… «Да! Да!» дама обвиняет кого- то… в чем?… в чем?… «Пятая колонна»!.. она обзывает…
Одна тетка что-то знает…
– Там все разграблено!
– Брехня! – кричу я… не могу молчать!.. из-под кучи обломков… хочу опровергнуть!.. – Никакого грабежа не было!
Чтобы поддразнить их! к счастью, никто меня не слышит!.. я полагаю, что видел все!.. толстяк, таранящий двери Армель, все жильцы вокруг его жопы!.. все мы толкаем!.. это не бред! а многоножка!..
