Феерия для другого раза II (Норманс)

– Прошу прощения! – отвечу я, – ты виновен! все из-за тебя! взрывы газовых резервуаров? твоя вина! я видел, как ты изгалялся в своей гондоле! ты руководил всем!

Они-то могут устроить судилище! а я не собираюсь брать на себя ответственность! Они специально надевают очки, которые уменьшают! они вовсе не хотят видеть правду! они боятся, вот и все! они боятся, да, я наблюдаю за Жюлем, я вам пытаюсь восстановить картину по мере возможности… Он наклоняется вместе с мельницей… мостик! его коробка! И он не падает!.. он никогда не упадет!.. это ли не волшебство? феерия! Есть же что-то, что его держит в воздухе?… что-то же удерживает его на башне… наверно, там внутри магнит? Точно магнит! Ба-бах! и в бомбе тоже!

– Ныряй же, скотина! Ныряй!

Как же он держится? раз сто мог бы свалиться…

И даже если вокруг все трещит!.. и внизу! если вот-вот он изжарится!.. Господи! Спаси его душу!

Вопрос, чтобы Лили отнесла ему воды, уже не стоит! я-то уж точно не понесу! я хочу увидеть тот момент, когда он распрямится в полный рост, возденет руки, потрясет Небеса!

– Эй, свинья! Ты еще не сварился? – кричу я ему.

Он мне показывает нос! ему наплевать!.. и откатывается… отшатывается назад!.. к оградке!.. к другой!.. он плывет вместе с мельницей… что за урод!.. каскады огней, фосфор зажигалок на ветру, а ему плевать! Он качается, катается от борта к борту… в ярких огнях рампы… бьется тележкой о прутья… откатывается… Горбун-обрубок! Все цвета радуги!.. зеленый… фиолетовый… синий… красный!.. отблески взрывов в воздухе!.. на земле!..

А, снова подает знак, что хочет пить!.. у нас у самих нет ни капли воды! черт! черт! а мельница сверкает, сияет! вы бы сказали, как разукрашенная осколками бомб елка… но она не горит, а только отсвечивает… сверкает! живой блеск!..

Жюль тоже светится на своей платформе! Переливается! Я его всячески обзываю, оскорбляю…

– Сволочь, урод!

Это правда! ураган красок! Он пьян! он же пьян! они его притащили пьяным, друзья… нажравшегося, но ему хотелось еще!.. он оказался подонком!.. истинное бедствие, если он прыгнет!

Они его знают.

– Калека! Проклятый! завистник! вор!.. пьяница!

За бутылку он бросился бы с Эйфелевой башни!.. обычное дело!.. страстное желание напиться, когда хочется пить!.. ох, нет, он точно ни за что не бросится вниз!.. как же он удерживается!.. он не хочет прыгать в сирень! как все-таки красив сиреневый костер!.. как потрескивают сиреневые заросли! да плевать им на него, друзьям!.. он никогда не выкарабкается!.. он никогда не прыгнет!.. он так и будет качаться вместе с мостиком над пылающими окрестностями! Эксцентрично и безопасно! с гондолой на волне и с оркестром в кулаке! И жесты! ураган! безумие эскадрилий!..

Они притащили его наверх, и привет! хитрые друзья! он еще и рожу кривит, чудо-юдо? Смычками страданий он играет им симфонию урагана на эоловых арфах! искры сыплются на него дождем… целым потоком… и осыпают его башку!.. физиономию! и ничего не загорается! хотя мельница, по всем расчетам, должна бы уже сгореть… она сухая, странно! вот уже века, как она сухая! она корчится, наклоняется… но не горит… и до сих пор цела!.. на нее обрушиваются зажигалки, шквал! полон трюм зажигалок! у Жюля! полно!.. он раскачивает, наклоняет… опрокидывает за борт… течет зажигательная смесь… вытекает… заливает его платформу!..

А друзья веселятся:

– Чертов повеса, недомерок зловредный, пьяница, одним меньше!..

Они его притащили! случайность?

Нет… Они думали, что он бросится вниз, и конец акробату! а он толкается туда-сюда! и давай! о другой борт! еще! если он так ловок! если он может собой управлять… соскальзывает!.. снова поднимается… оп!.. он танцует вместе с мельницей!.. это пляска в огне!.. воздушный цирк «Медрано»!*[37] какой артист, а!.. настоящий артист! акробатика в раскаленном воздухе, я вас умоляю!..

– Свинья!.. окорок копченый! селедка! – ору я.

Перечисляю все, что можно поджарить!

Я не стесняюсь, я выплескиваю в морду все, что хочу!..

– Развратник!

Они хорошо сделали, что притащили его туда!.. кашляет, он прочищает горло? браво!.. я сам, хоть и не на жарком ветру, но горло горит!.. прям кузнечный горн в глотке! это уж точно! Лили хочет пить! Лили…

– Да, немного…

Следующий налет!.. с востока! а за самолетами тысячи сшей… взрывающихся между небом и землей и стекающих огненной лавой по небу… спирали… синие, оранжевые, небо исполосовано, расчерчено вдоль и поперек… будто от края до края накрыто гигантской сетью… рваные, пересекающиеся следы ракет на голубоватых сугробах облаков, синие, зеленые, желтые… словно большущий клубок ниток… чистой воды феерия, чтоб мне с места не встать!

– Ты можешь что-нибудь сказать, Лили?

Мне хочется, чтобы ее потрясло это зрелище!.. а тому, дирижеру, прямо в рожу высунуть язык!.. надо же, дирижировать небесным оркестром, чтобы вызвать огонь на себя!

– Тоже мне, стратег, свинья, блядун! Эй, Жюль! Пьянь! Пусть знает…

Сейчас я испытываю отвращение к этому парню! А ведь он может взорваться!.. Я пытался спасти ему жизнь… пытался отучить его пить!.. я что, священник?… не скрою, какое-то время он прислушивался ко мне… но все равно пил… а потом, после Сталинграда, а особенно после Ароманша, он начал напиваться как свинья, и возненавидел меня! «Ферни»-Головная Боль», – называл он меня… он кричал, что будет пить все, что горит![38] Не только шампанское… коньяк… автомобильный бензин! даже растворители и лаки! будет лакать бидонами! ведрами, бочками, что под руку попадет! брехня! Лжец! что видал он мои советы! как же! сиди уж на своем насесте!.. бунтующий хам!..

– У тебя чудные ляжки и чудная попка!

Он всегда хамил женщинам по-всякому! а как он меня поносил!

– Продажное чудовище, интриган! в печь! в печь!

Он страстно мечтал иметь печь! готово! готово! она у него есть!

Именно во время авианалета я увидел этот его жест! мне-то он казался похожим на чудище в раскаленной печи!.. из пустоты Маркаде… двадцать машин! пятьдесят! которые пикируют с диким воем, прямо на нас… они развешивают в небе… шары, наполненные магнием… похожие на бенгальские огни!.. целые гирлянды огней… праздничные, веселые… вдруг обрушивается настоящий огненный ураган… бомбы? сквозь облака!.. И я опрокидываюсь! и Ба-бах! только глуше… из глубины… наверно, бомбят шоссе… мины взрываются в метро, я уверен!.. и в катакомбах, глубоко… глубоко… в склепах первых христианских мучеников… они есть!.. есть под Монмартром!.. тысячелетние склепы… и мученики… а тот, наверху, не мученик, не жертва, тоже мне, капитан гондолы!.. он бесится, он такое выделывает! оп! от его метаний все вибрирует! его тележка поднимается в воздух!.. он срывается в крутой вираж!.. кружит!.. качается!.. парит… что это?… собирается спикировать… нет!.. вот сука! художник!.. трахальщик во имя Господа! и культяпки не мешают ему трахаться, повидал я его на дамочках! между раздвинутыми ногами! геркулесова сила рук!

– Позируй мне, Лили! Позируй мне! у тебя шикарные ляжки!

И толпа человек в тридцать!.. и мадригал в его честь! эти слова до сих пор звучат у меня в ушах… я слышу их… меня отбросило к стене… Ба-бах! Снова бомба! Не могу забыть его оскорбления, ах, геркулесова сила рук! он еще свое получит… это уж точно!.. точно! Падение в пустоту… попытка удержаться в пустоте… Но, чу! его рожок! Его рожок?… но у него не было рожка?… я ловлю момент тишины… наконец чуть потише, он может меня услышать… я ору:

– Твой рожок? Твой рожок?

– Что? Что?

Он меня услышал.

Его рожок в мастерской? Он не взял его с собой? Да нет же, взял! Он показывает его… вот он! через