Среди цветов
эмблема счастья:
Русь…
Так будет. Будет! Зябнущим — согреться!
Забытым — встать! Запуганным — вздохнуть!
На площадь
всепланетного конгресса
Ведет народы большевистский путь.
Вот потому-то русская дорога
Для всех племен особо дорога:
Не клячу быта им впрягать бы в дроги,
А рыжий буйногривый ураган!
Вот потому-то каждая осина,
Ветла любая машет им, как друг,
И оттого
при имени
Р о с с и я
Мне слезы перехватывают дух.
Не прорицатель я,
не пророк -
я только поэт
и только поэтому
осмеливаюсь
говорить
от имени земного шара.
Когда окончилась Вторая мировая
казалось,
повторения не будет;
казалось,
эта страшная война -
последняя в истории народов.
Особенно ужасно было в ней
перерождение и озверелость
людей, воспитанных на Гете.
Как это все могло произойти?
Немыслимо! Невероятно!
Все же
страна философов, поэтов, музыкантов
защелкала бирючьими клыками:
здесь гений отступил пред генералом.
Как жутко думать, что в XX веке
культура держится на паутинке.
Но вот проходят годы,
и опять,
как будто все давным-давно забыто,
одна великолепная держава
под ангельскою маской
вдруг
защелкала бирючьими клыками.
Бесцеремонно, по-американски,
влезая с джипами в края чужие,
она бомбит Вьетнам,
воюет бешено в Доминиканской
Республике,
в Анголе, в Мозамбике, в Конго,
швыряя с маху в братские могилы
десятки, сотни, тысячи людей.
А впрочем — люди… Что такое люди?
Статистика — не больше. Но
статистика, которая живет,
и дышит, и волнуется,
и грозно
сквозь цифры восклицает:
«Мы!
Мы не хотим,
чтобы из милых юношей,
наивно влюбленных в космос,
воспитывали палачей;
мы не хотим военной травмы,
новых увечий, новых калек;
мы не хотим, не хотим наблюдать,
как образованные джентльмены,
приютившие мир Эйнштейна,
решили
перерезать
паутинку».
Слушайте, вы,
если еще способны расслышать
что-нибудь человеческое:
не прорицатель я,
не пророк -
я только поэт
и только поэтому
вам говорю
от имени земного шара:
Требуем! Мирной! Жизни!
Мы,
миллиарды людей,
больше того: человеков.
