Снимать закончили в начале 1974 года. В качестве подарка на память группа преподнесла Данауэй огромный туб «Блистика».
После «Бонни и Клайда» Битти работал над собственными проектами как независимый продюсер. Он сообразил, что, вкладывая личные средства и привлекая таланты, мог одновременно и контролировать ситуацию, и выторговывать для себя лучшие условия у студий, стравливая их между собой. «Он смело шёл на риск, — вспоминает Дик Сильберт, — но с «Шампунем» чуть не вляпался по полной программе. Уоррен оказался близок к тому, чтобы перехитрить самого себя».
По словам Тауна, как-то за завтраком Битти поинтересовался, не будет ли тот возражать, если он будет фигурировать в качестве соавтора сценария. Битти считал, что Олтмен его уже надул с «Мак-Кейбом» и не хотел повторения ошибки. Таун, ни минуты не задумываясь, согласился. Приятель, которому драматург рассказывал эту историю, возмутился:
— А разве Уоррен написал хоть строчку?
— Понимаешь, — начал Таун, — обычно он выбрасывал многое из того, что писал я, говорил, добавь то, добавь это. Приходилось много ругаться. Часто после его правок всё вставало с ног на голову.
— И ты ему это спускал?
— Ну, ты же знаешь Уоррена. Раз не сделаешь, как он скажет, и больше не получишь никаких предложений».
У Битти уже был собран костяк исполнителей — Джули Кристи, Голди Хон, Ли Грант и Джек Уорден, игравший роль богатого бизнесмена. Определился и состав участников по другую стороны камеры — Дик Сильберт, Антея Сильберт и главный оператор, Ласло Ковач. До подписания контрактов со студией он уже вложил в предприятие миллион долларов и рисковал большими деньгами в случае задержки производства. Таун опять был в команде и, по привычке, тянул со своей частью работы. Битти терял терпение: «По вине Роберта высокооплачиваемые участники простаивали, а ведь со всеми были заключены контракты».
Отношения Битти и Кристи к тому моменту уже закончились, хотя они и продолжали оставаться добрыми друзьями. Произошло это довольно банально. Однажды вечером она позвонила ему в «люкс» отеля «Беверли-Уилшир» и сказала, что всё кончено. Вешая трубку, Битти подумал: «У неё кто-то появился, это точно». А вслух печально произнёс: «Все задумали меня прикончить». Он мрачно шутил: «Она думает, что я — Джек Уорден».
Продвинуть «Шампунь» оказалось непросто, и Битти пришлось немало покрутиться, чтобы пристроить картину. Лестер Перски, по прозвищу Инвестор, как раз собирал «пакет» фильмов с тем, чтобы предложить его для финансирования компании «Коламбия». Вот его рассказ: «Задача оказалась не из лёгких. Студии не считали, что парикмахер, который притворяется гомосексуалистом, а ведёт себя с жёнами и подружками своих друзей как настоящий развратник, может считаться привлекательным или хотя бы правдоподобным персонажем. По мнению функционеров, сценарий был отвратительный». Но Битти знал, что Эванс купит у него или Тауна даже использованную туалетную бумагу, почему и обратился в «Парамаунт». Эванс остановился в Нью-Йорке в отеле «Карлайл». Битти влетел в его номер, отдал сценарий и стал ждать. Эвансу очень не хотелось читать и он просто назвал свою цену. Битти не собирался хвататься за первое предложение и направился на студию «Уорнер», где у него уже была договорённость по фильму «Небеса могут подождать» с участием Мохаммеда Али. Он обсудил цифры с Фрэнком Уэллсом. Его предложение перебивало сумму, назначенную Эвансом. Битти не успокоился и пошёл к Дэвиду Бегельману с «Коламбии», который отрывал сценарий у Битти, что называется, с руками. В пересказе Эванса, между ним и Битти состоялся следующий разговор:
— Послушай, Боб. Я пойду к Дэвиду и скажу ему, что ты спишь и видишь, как бы получить мой сценарий. Он уже предложил мне 3 миллиона 400, но я хочу намекнуть, что ты готов заплатить 4 миллиона.
— Я не могу на это согласиться, Уоррен. В нашем бизнесе не принято лгать…
— Ну, Боб, — перебил его Битти, — это же я, а не кто-нибудь. Бегельман, конечно, перезвонит тебе, а ты скажешь, что предложил мне 4 миллиона.
Эванс говорит, что отказал Битти. В свою очередь, Бегельман сделал Битти очень интересное предложение, пообещав почти вдвое больше, чем компания «Уорнер». Это был далеко не благоразумный шаг, учитывая ужасное финансовое состояние компании и то, что сценарий ему совсем не понравился. Он назвал его циничным и оскорбительным. Но имя Битти значило многое и в «Коламбии» боялись, что их опередят. Так Битти остановил свой выбор на студии «Коламбия». Но Бегельман уже опомнился, пришёл в себя и отказался от сделки. «Все посчитали, что руководство «Коламбии» собирается сослаться на 11-ю главу [96], а Бегельман отказался от своего слова, потому что предложил гораздо больше того, на что компания могла пойти, — излагает свою версию Битти. — Как только Бегельман отказался, я вернулся на «Уорнер»». Но теперь и Уэллс держался твёрдо:
— Уоррен, о какой сумме мы вели речь в прошлый раз?
— Вот, — сказал Битти и показал документы.
— Нет, думаю, сумма была вдвое меньше, — ответил Уэллс, глядя Битти прямо в глаза.
Так Битти «сделали», если не сказать определённее. Сильберт заметил, что Битти чуть не перехитрил самого себя. Но на руках у него оставался джокер — сценарий Карол Истмен «Целое состояние», которое, по словам её агента Майка Медавойя, Битти приобрёл за 350 тысяч долларов. В 70-е годы фильм с Николсоном, самим Битти и Майком Николсом в качестве режиссёра практически был обречён на успех. Так что, решил Битти, если Бегельман хочет получить «Целое состояние», ему придётся взять в нагрузку и «Шампунь». (Битти отрицает факт приобретения сценария и то, что «впряг оба фильма в одно ярмо».)
Как-то во время светского мероприятия, где проводился сбор средств на политические цели, Битти взял Бегельмана за грудки. Шеф «Коламбии» знал, какой ход сделал Уэллс, знал он и то, что Битти сам серьёзно вложился в проект. Поэтому он тихо сказал: «А я ничего и не обещал». Битти, чуть не проткнув своим пальцем грудь Бегельмана, протащил его спиной вперёд через весь зал, довольно громко приговаривая: «Ты — лжец. Я знаю, что ты лжец, и ты знаешь, что я знаю, что ты — лжец. Но мы готовы забыть об этом и уладить спор. У тебя за душой ничего нет, так что фильм тебе нужен, как воздух. Сойдёмся на уровне первоначального предложения «Уорнер». Бегельман, человек хладнокровный, покраснел, смутился и, в конце концов, сдался. Битти своего добился, но стоимость контракта не поднялась выше половины прежнего предложения «Коламбии» и соответствовала примерно первоначальной сумме, предложенной «Уорнер». По словам Битти, он никак не мог получить свою долю от валовой прибыли, и ему пришлось согласиться на долю в «постепенно накапливавшемся вале» [97] . Правда, когда прибыль от проката «Шампуня» вышла на определённый уровень, доля Битти превысила 40%.
Бегельман отдал «Шампунь» на откуп Перски, что, как показала жизнь, оказалось непростительной глупостью, потому что сделка сделала его богатым. А себе оставил львиную долю в будущей прибыли «Целого состояния». Картина с треском провалилась. Но и Битти не избежал ошибки. Несмотря на то, что он искренне хотел работать с Николсоном, «Целое состояние» было для него лишь пешкой в партии, на кону которой стояло будущее «Шампуня», и он не удосужился даже прочитать сценарий.
А вот Джеку читать сценарий нужды не было. Как говорит Гарри Гиттес, «Джек всегда был без ума от Карол. Ведь она первая разглядела в нём дарование и писала характер «интеллектуала из простых» под него, каким он, собственно, и был сам. Джек всегда помнил о том, что она для него сделала».
Битти оставалось решить, кто станет режиссёром-постановщиком «Шампуня». Он знал Эшби, симпатизировал ему и предложил за работу 750 тысяч долларов. По словам Битти, Таун возражал: «Ему казалось, что Эшби не хватает твёрдости, решимости добиваться от актёров соответствия сценарных решений и экранного изображения. Таун просил меня заменить Эшби Марком Риделлом, но я всё-таки остановил свой выбор именно на Эшби».
За время съёмок «Последнего наряда» Эшби и Николсон сблизились. Режиссёр даже присоединялся к компании Джека и Берта на играх «Лейкерс». Как и Рэфелсон, Майк Николе и некоторые другие режиссёры, Эшби старался использовать «звездность» Николсона и задействовал его в каждом новом фильме. Пока, правда, запустить ни один проект не получалось. Он брался, было, за работу над двумя картинами, но они уходили к другим режиссёрам и впоследствии становились хитами. По иронии судьбы, оба продюсировал
