Однако эти пакистанские и афганские источники подчеркивали, что главной причиной противостояния была внешняя политика Саудовской Аравии, а не гнет королевской династии. «Саудовская монархия продолжает играть в сомнительную игру межарабской политики под эффективным прикрытием американской военной поддержки. Но оппозиция показала себя довольно устойчивой, несмотря на беспощадные репрессивные меры», — объяснял хорошо осведомленный пакистанец. Интернациональный исламистский характер операции в Эр-Рияде подчеркивался всеми пакистанскими и афганскими источниками. «Есть поводы верить, что у этой оппозиции, в большинстве своем стремящейся к исламскому возрождению, есть связи с подобными движениями во всем исламском мире», — пояснял пакистанец. Он заявлял, что главными террористами были «исламские радикалы» из Саудовской Аравии, разочарованные тем, что король Фахд «снова и снова стремится придать исламский глянец своей непредставительной власти».
В результате взрыва двух бомб 13 ноября погибло шесть человек (пятеро из них — американцы) и было ранено более шестидесяти (более половины из них составляли американцы), некоторые — смертельно. Основная бомба, установленная в белом «Минивэне», содержала 200–225 фунтов сильнодействующего взрывчатого вещества — скорее всего, это была очень эффективная чешская пластиковая взрывчатка «Сектекс». «Мицубиси-81» был профессионально «очищен» — были стерты все серийные и идентификационные номера, даже на шасси. Бомба была активизирована сложным часовым механизмом с системой дистанционного управления. Дополнительная противопехотная бомба тоже была профессионально изготовлена и установлена, а время взрыва было рассчитано так, чтобы обеспечить максимум жертв, несмотря на ее небольшой размер. Чтобы изготовить и установить эту бомбу, требовался большой опыт.
Выбор времени взрыва доказывал, что операция была определенно антиамериканской. В этот час американцы обычно отправлялись на ленч в буфет, находящийся в фасадной части здания, в то время как саудовцы и другие мусульмане шли на полуденную молитву в ближайшую мечеть. Было понятно, что место взрыва долго и внимательно изучалось. А то, что взрыв был двойным, тоже выдавало работу экспертов.
Саудовские источники спокойно признавали, что «где бы ни планировался взрыв, мишень выбиралась очень тщательно, а сам взрыв произведен с величайшим профессионализмом. Опасность заключается не только во взрыве и его жертвах, — а это американские военные эксперты, — но и в том, что террористы получили доступ к передовым технологиям и использовали все способы тщательной маскировки и внедрения в органы безопасности, чтобы достичь своей цели». Другой хорошо информированный саудовский источник в Лондоне пояснял, что «те, кто устроил взрыв, обладают хорошей системой безопасности и хорошо чувствуют политическую обстановку. В самом центре Эр-Рияда они избрали своей мишенью американцев, чтобы привлечь внимание большинства средств массовой информации и произвести грандиозный политический фурор». Он также указывал, что теракт откровенно имел своей целью «сообщить американцам, что режим не находится под их контролем и крайне непрочен».
Даже династия аль-Саудов не могла игнорировать или замолчать взрыв с такими серьезными последствиями в самом центре Эр-Рияда. Было невозможно отрицать террористический аспект взрыва и предпринятых мер безопасности. Правительственная газета «Аль-Яум» признавала, что взрыв был «дерзкой попыткой дестабилизировать обстановку в стране». А в Объединенных Арабских Эмиратах газета «Аль-Фаджр» предупреждала, что взрыв в Эр-Рияде стал проявлением «недобрых замыслов в отношении региона».
И все же официальный Эр-Рияд настаивал, что террористический акт был направлен на третью сторону, а не на королевскую власть. Эту точку зрения отстаивала ежедневная газета «Аль-Рияд». «Террористические акты происходят в самых невероятных местах», потому что «террористы иногда действуют в одной стране, срывая таким образом раздражение против другой страны или сводя с нею счеты». Но принц Найф бин Абдул-Азиз, министр внутренних дел, признавался в газете «Аль-Джазира», что эти взрывы были частью «опасной эпидемии».
Эр-Рияд отказывался смотреть в лицо первопричинам возникновения исламистского терроризма на территории Саудовской Аравии. Крайне авторитетная газета «Аль-Хайях», рупор принца Султана и саудовского истэблишмента, утверждала: «Никто не верит, что взрыв был порожден внутренними причинами, но правда то, что преступники воспользовались в своих целях атмосферой спокойствия… Этот террористический акт — «иностранный»: это значит, что он задуман за границей и служит иностранным интересам — региональным, если быть точным». Рассмотрев возможные мотивы, по которым Ирак, Иран и Израиль могли произвести теракт в Эр-Рияде, «Аль-Хайях» заключает, что правительство Саудовской Аравии не сделало ничего, что могло бы послужить его причиной. «Вот почему трудно выявить истинную цель взрыва в Эр-Рияде — за исключением того, что его произвели враждебные и обиженные люди, чьи интересы заключаются в диверсии ради диверсии».
Однако более внимательное изучение операции в Эр-Рияде почти не оставляет сомнений, что это было начало давно пропагандируемого исламистами джихада против династии аль-Саудов. Выбранная мишень — американское военное учреждение, использовавшееся для поддержки ненавистной Королевской гвардии (известной на Западе как Национальная гвардия), — как нельзя лучше соответствовала начавшейся недавно ультимативной кампании. Мишень настолько полно соответствовала объявленным ультиматумам, что и без всяких заявлений мировая общественность, несомненно, могла связать взрыв с исламистской оппозицией. 10 апреля появилось заявление «Исламского движения за перемены», в котором говорилось, что целью террористических операций должны стать Королевская (Национальная) гвардия, военная полиция и другие формирования, защищавшие режим. В июле появилось еще одно заявление. В нем пояснялось, что, хотя активные приготовления начались в апреле и завершились к 28 июня, это вовсе не значило, что операции должны были начаться немедленно. Дата начала операций зависела от решения «Исламского движения за перемены», а для иностранных армий был установлен крайний срок их вывода из страны, после чего они становились законным объектом преследования. Ряд положений этого заявления, в частности обозначение американских и европейских армий как «крестоносцев» — то есть христиан, которые оккупировали мусульманские государства и которые в конечном счете будут разгромлены, — впоследствии будут повторяться в различных указах и фатвах, выпущенных бин Ладеном. Кроме того, сам стиль взрыва — крупная автомобильная бомба в сочетании с более мелкой противопехотной, типы использованных взрывчатых веществ и запалов, — был идентичен тем, которым обучали в элитных исламистских тренировочных лагерях в Пакистане и Судане. В этих лагерях небольшой отряд саудовских «афганцев» бин Ладена обучался искусству изготовления сложных бомб и приемам их установки — это было нужно, чтобы положить начало волне зрелищных терактов летом 1995 года.
Эти приготовления, достигшие пика в начале весны 1995 года, проводились параллельно со стратегической и политической деятельностью на высших уровнях международного исламистского движения — деятельностью, в которой бин Ладен сыграл важную роль. Будучи близким к Тураби человеком, бин Ладен принял участие в принятии важнейших решений и формулировке политических целей. Он также отвечал за «общественную политику» — помогал придумывать идейные оправдания терактов и формулировать заявления. Некоторые из ключевых фраз, характерных для «объявлений войны» бин Ладена 1996–1998 годов, впервые появились в коммюнике 1995 года.
Весной 1995 года бин Ладен и руководство саудовских исламистов согласились с рекомендациями Тураби, основанными на тщательном исследовании, которое было проведено иранской разведкой и действующими в Хартуме арабскими экспертами, и решили обострить борьбу против династии аль-Саудов до уровня вооруженного джихада. С этой целью иранская разведка начала дерзкую программу слежки за рядом потенциальных мишеней, имеющих отношение к США, по всей Саудовской Аравии; она должна была продолжаться по меньшей мере от восемнадцати до двадцати четырех месяцев. В программу были включены и здание в Эр-Рияде, и Хобарские башни, на которые было совершено нападение летом 1996 года. Вскоре шейх Удах тайком передал из тюрьмы рукопись «Искусства смерти», в которой он благословлял призывы к вооруженному джихаду против династии аль-Саудов и которая была одобрена Комитетом защиты законных прав (КЗЗП). В вышедшем заявлении «Исламского движения за перемены» сообщалось о решении руководства саудовских исламистов начать вооруженный джихад, который является единственным действенным средством свержения саудовского режима. И это не была пустая угроза.
Последние приготовления к операции 13 ноября были настолько интенсивными, что дело дошло до
