удалось провести две такие операции одновременно в двух странах, но и в том факте, что в обоих взрывах была задействована почти тонна бризантного взрывчатого вещества армейского типа. Эта взрывчатка была переправлена в Дар-эс-Салам и Момбасу из Пакистана, а потом спрятана на конспиративных квартирах. Бомбы были изготовлены в этих конспиративных квартирах, после чего их перевезли в центральные районы двух столиц.
Последние приготовления к операции начались в июле. Главным разработчиком операции в Кении (а также, возможно, и в Танзании) был Али Салех — египетский «афганец», старый член «Исламского джихада» и доверенное лицо Усамы бин Ладена. После завершения разработки планов операции — в середине июля — они подверглись независимой оценке на месте высокопоставленным наблюдателем. Этим наблюдателем был тот самый египетский исламист с американским паспортом, который посещал бин Ладена в марте. Теперь же, примерно за две недели до взрыва, он посетил и Найроби, и Дар-эс-Салам. В обоих городах он осмотрел многие потенциальные цели, включая посольства США, Израиля и Египта. Он также встретился с местными боевыми командирами, чтобы оценить их возможности и степень готовности. Очевидно, наблюдатель оказался доволен ходом дел, потому что вскоре после этого начались финальные приготовления.
Примерно в это же время в Лондоне произошло еще одно важное событие. В конце июля, примерно за неделю до взрывов, шейх Рифаи Ахмад Таха (Абу-Яссир) сделал «важное заявление» в рамках короткого интервью журналу «аль-Мура-битун» — органу «аль-Джамаа аль-Исламия». В трех лаконичных фразах Таха отрицал, что он или Исламская группа являются членами «Всемирного исламского фронта джихада против евреев и крестоносцев», организованного бин Ладеном в конце февраля. Это заявление было помещено на интернетовском сайте «аль-Мурабитун». На самом деле никаких разногласий между Таха и его близкими друзьями бин Ладеном и Завахири не было. А заявление было сделано потому, что было остро необходимо «очистить» Таха, чтобы он и «аль-Мурабитун» могли во время предстоящих операций выступать как не замешанные в них «представители» и «органы».
Операцию в Найроби организовали и проводили две отдельные группы общей численностью около двенадцати человек. Одна группа состояла из экспертов и наблюдателей, в другую входили собственно террористы, включая и потенциальных смертников. Для обеспечения безопасности прямые контакты между двумя группами не поддерживались. Первая группа разместилась в отеле «Гранд Ридженси», вторая — в отеле «Хилл Топ» (Найроби). Ответственными за операцию были назначены опытные кенийские исламистские террористы Фазиль, Одех, Овхали и Нача.
За несколько дней до операции были проведены последние наблюдения за посольством США. Причем только одно из них было замечено охраной посольства. Согласно выходящей в Найроби газете «Nation», один из охранников-кенийцев «видел трех человек, похожих на арабов, которые снимали камерой посольство США примерно двадцать минут, за четыре дня до взрыва. Он предупредил американских морских пехотинцев, охранявших посольство, но те отмахнулись от него».
Утром 7 августа 1998 года, примерно в 10:30 по местному времени, террористы подъехали к американскому посольству на двух машинах. Главный автомобиль — белый «Мицубиси Паджеро», за рулем которого сидел Фазиль — сопровождал желтый пикап «Мазда» или «Мицубиси Кантер», нагруженный взрывчаткой, в котором рядом с водителем сидел Овхали. В кабине был еще и третий террорист — потом он расскажет на допросе, что был готов умереть во время взрыва: операция была задумана как «мученическая». Сначала террористы попытались установить автомобиль со взрывчаткой у фасада посольства. Они подъехали к воротам посольства, заявив, что привезли бутерброды для кафетерия. Американские морские пехотинцы отказались их пропустить и направили к черному входу. Террористы без всяких препирательств ретировались и объехали здание. Черный вход в посольство представляет собой огороженную территорию в форме буквы U, где также находятся здания Объединенного банка и фирмы «Уфунди». Террористы попытались проехать в ворота и заехать на подземную парковку. Третий террорист вылез из пикапа и стал спорить с охраной, но ему запретили въезд. Время выходило — поскольку бомба должна была взорваться одновременно с бомбой в Дар-эс-Саламе, — и тогда террористы попытались прибегнуть к тактике, похожей на ту, что использовалась при взрыве египетского посольства в Исламабаде в конце 1996 года. Белый автомобиль рванул вперед, а несколько террористов выпрыгнули из машины, швырнув гранату и открыв огонь из стрелкового оружия по безоружной охране посольства. Эта акция должна была отвлечь внимание охранников. Водитель пикапа тем временем спокойно сидел в кабине, размышляя и молясь. Наконец, минут пять спустя, он открыл огонь из пистолета, а Овхали швырнул ручную гранату. Пикап попытался было въехать на территорию посольства, но, видимо, водитель на долю секунды утратил контроль. Как бы то ни было, точно вовремя в пикапе взорвалась бомба. От этого взрыва погибла пара террористов, перестреливавшихся с кенийскими охранниками. Поскольку Овхали, уцелевший во время взрыва, не помнит, чтобы он или водитель активировали запалы взрывчатки, должно быть, бомба была приведена в действие дистанционным управлением — скорее всего, это сделал Фазиль, сидевший в белой машине.
Бомба, взрыв которой полностью разрушил здание фирмы «Уфунди» и основательно повредил здание посольства, состояла примерно из 1800 фунтов бризантного взрывчатого вещества армейского типа. Капитан Рил Джонс, британский армейский инженер с большим опытом по части бомб, используемых Ирландской республиканской армией (ИРА), прибыл на место взрыва в Найроби одним из первых. Он подчеркнул профессионализм изготовителей бомбы, отметив, что большая часть взрывной волны была отброшена высокой стеной здания Объединенного банка, которое и приняло на себя силу взрыва. «Если бы здания банка не было, то для распространения взрывной волны осталось бы гораздо больше пространства, — сказал он. — А если бы террористам удалось проникнуть на подземную автостоянку, взрыв уничтожил бы здание посольства и большинство находящихся в нем людей».
После взрыва Фазиль и другие террористы остались в Найроби, чтобы замести все следы. Они провели хорошую работу — правда, они не знали, что Овхали уцелел во время взрыва и был арестован в больнице кенийскими органами безопасности. Фазиль и его товарищи оставались в Найроби примерно четыре недели, после чего благополучно покинули страну. Фазиль улетел в Морони (Коморские острова), где пробыл вместе со своей семьей до 22 августа. Потом он сел на рейс в Дубай — и исчез. В его доме на Коморских островах полиция нашла множество паспортов и удостоверений личности — в том числе кенийский и пакистанский паспорта.
Что касается операции в Дар-эс-Саламе, то тут долгосрочная помощь Ирана многочисленным оппозиционным движениям — от сепаратистов до исламистов — окупилась сполна. Террористы действовали очень четко, а показания двух подозреваемых, все еще находящихся в руках танзанийских властей, лишь запутывают воссоздание хода операции. Главный подозреваемый — Мустафа Махмуд Сайд Ахмад, египтянин с паспортами гражданина Йемена, Конго и Ирака. Он был арестован в Аруше, на границе с Кенией. Ахмад предупредил Соединенные Штаты о предстоящем взрыве американского посольства в Кении — чрезвычайно необычный поступок для потенциального террориста. «Мустафа Ахмад является либо идейным вдохновителем взрывов в Танзании, либо главным человеком в террористическом заговоре», — заявил Али Аме-ир Мохаммед, министр внутренних дел Танзании. Другой подозреваемый — Рашид Салех Хемед, известный также как Сайд Ахмед и Салех Абен Алахалес, — уроженец Занзибара, которого видели в местах, прилегающих к посольству. В его доме и автомобиле полиция обнаружила следы веществ, которые могли быть использованы при изготовлении бомбы. Средства на операцию переводились с Ближнего Востока на счет Салеха в Гринленд-банке. Однако основная оперативная группа состояла примерно из шести террористов, все из которых сейчас либо на свободе, либо мертвы. Локальным командиром был Мустафа Мохаммад Фадхил, практически неизвестный ни западным, ни местным органам безопасности.
План операции был дерзким — установить крупную бомбу в грузовике-рефрижераторе, который должен был проникнуть на территорию посольства вместе с грузовиком-водовозом, обслуживающим посольство. Бомба была установлена в специальным образом переделанном холодильнике двухтонного грузовика «Ниссан Атлас». Из соображений безопасности грузовик был куплен у местной фирмы, специализирующейся на подержанных автомобилях.
7 августа, примерно в 10:35, к посольству подъехал грузовик с цистерной с водой. Когда грузовик стал тормозить, к нему сбоку подъехал рефрижератор «Ниссан Атлас» — с белой или бежевой кабиной и серебристым кузовом. Четыре-пять минут спустя «Атлас» взорвался; сидевший в кабине водитель погиб. В
