престолонаследия, решил снизить угрозу, встретившись с истинным хозяином — Тегераном.
Поворотным моментом в этом процессе стал десятидневный визит в Эр-Рияд, в марте 1998 года, бывшего президента Ирана аятоллы Али Хашеми Рафсанджани, в настоящее время — председателя Экспедиционного Совета Ирана. Было официально объявлено об открытии новой эры в саудовско-иранских отношениях, основанной на общих позициях в региональной экономической политике, то есть цен на нефть. Движущей силой саудовской стороны являлся наследный принц Абдулла бин Абдул Азиз, целью которого было совместить необходимое Эр-Рияду присутствие войск США для защиты от стратегических устремлений Ирана и угрозы резкого распространения местной исламистской оппозиции. Сила последней и поддержка ее населением основывались на распространенной среди обывателей неприязни к американскому присутствию. Чтобы разрешить эти противоречивые тенденции Эр-Рияд должен был снизить зависимость от присутствия войск США и пойти на улучшение отношений с Ираном, что способствовало бы стабилизации внутренней обстановки.
Появление кронпринца Абдуллы на встрече глав ОИС в Тегеране в декабре 1997 года означало, что Саудовская Аравия стремится к восстановлению отношений с Ираном. Результатом визита кронпринца стало заключение ряда двусторонних отношений, таких как возобновление регулярного авиасообщения между двумя странами; подписание контракта о промышленном сотрудничестве на сумму в 15 миллионов долларов; формирование объединенного экономического комитета для выработки стратегии в повышении цен на нефть. В начале марта 1998 года, во время короткого визита в Саудовскую Аравию министра иностранных дел Ирана Камаля Харази, возобновленные отношения получили формальное подтверждение. Харази получил аудиенцию у короля Фахда бин Абдул Азиза — подобной чести Эр-Рияд удостаивал только немногих своих союзников и представителей сверхдержав. Король передал свое официальное приглашение президенту Мухаммаду Хатами.
Но истинно поворотным моментом стал десятидневный визит в Саудовскую Аравию Хашеми Рафсанджани. Официально его визит совершался как хадж — паломничество к святыням Ислама, включая посещение главной мечети в Медине; там местный имам отчитал Хашеми Рафсанджани за его нападки на шиизм, но тот не придал этому значения, чтобы не оскорбить хозяев. Позднее этот имам был лишен сана саудовскими властями.
Критическое значение имели встречи Хашеми Рафсанджани с королем Фахдом, кронпринцем Абдуллой, министром оборбны принцем Султаном, министром внутренних дел принцем Найифом и принцем Турки — главой спецслужб, ответственных за антитерроризм и безопасность. Хашеми Рафсанджани провел беседы на самые разнообразные темы, включая обсуждение всех ключевых аспектов саудовско-иранских отношений, практического сотрудничества в прекращении длительного падения цен на нефть, некоторых региональных и глобальных разногласий.
Хашеми Рафсанджани удивил хозяев совершенно революционным предложением, сделанным от имени высших властей Тегерана. Исламская республика Иран давала официальное обещание прекратить террористическую и подрывную деятельность в отношении арабских стран, — в особенности, Саудовской Аравии, государств Персидского залива, Египта и Иордании — в обмен на то, что Эр-Рияд присоединится к кампании определения исламского будущего региона. Хашеми Рафсанджани поклялся, что Тегеран прекратит поддержку местных исламистских террористических организаций, как только правительства двух стран выработают надлежащую исламскую политику.
Хашеми Рафсанджани подчеркнул, что финансирование Тегераном подрывной деятельности исламистов не подразумевало деятельность, направленную против Дома аль-Сауда либо какого-нибудь другого правительства — исключая пренебрежение ими священной обязанностью джихада. Как только данные государства вновь начнут строить свою жизнь в соответствии с обязательствами, налагаемыми исламом, в частности, примут участие в освобождении аль-Кудс (Иерусалима), — что означает уничтожение Израиля, — у Ирана не останется причин поощрять исламистский терроризм и подрывную деятельность в отношении этих государств. Примечательно, что подобное заявление сделал и лидер «ХАМАС» шейх Яссин, во время своего торжественного турне по странам арабского мира.
Для вящей убедительности Хашеми Рафсанджани не только дал Саудовской Аравии полное официальное заверение относительно «решения и обещания» Ирана остановить финансирование терроризма, направленного против Саудовской Аравии, но также представил письмо президента Хатами, подтверждающее решение Тегерана «прекратить распространение революции, поддержку терроризма, подрывную деятельность на Среднем Востоке и дестабилизацию соседних государств». Единственное исключение делалось для организаций, сражающихся против Израиля, — таких как «ХАМАС», «Исламский джихад», «Хизбалла». Все они финансировались, технически обеспечивались и поддерживались Ираном. Саудовская Аравия, оказывающая текущую материальную и финансовую помощь «ХАМАС» и другим террористическим организациям палестинских исламистов, под это исключение подпадала.
В ходе дискуссий Хашеми Рафсанджани и лидеры Саудовской Аравии коснулись вопроса о взрывах в Хобаре. Избегая однозначного признания ответственности и причастности к этому Тегерана, Хашеми Рафсанджани сообщил принцу Наджифу и принцу Тюрки, что террористами руководило чувство отчаяния, вызванное сотрудничеством Саудовской Аравии с США и ее формальным миром с Израилем. Вопрос же о нахождении у власти Дома аль-Сауда отнюдь не ставился. Рафсанджани предложил, чтобы Эр-Рияд и Тегеран совместно изучили имеющиеся доказательства, дабы иметь гарантию, что в их оценке не допущено никаких двусмысленностей, которые могут ухудшить и без того деликатную ситуацию. В подтверждение того, что недомолвок не имеется, а также как доказательство своей «доброй воли», Эр-Рияд передал Ирану копию сведений о взрывах в Хобаре, имевшихся в распоряжении Саудовской Аравии. (Саудовская Аравия решительно отказалась поделиться этой информацией с США, несмотря на несколько персональных запросов, сделанных высшими официальными лицами во время посещения Эр-Рияда.).
«Прояснение» хобарского вопроса дало толчок к немедленному улучшению в сотрудничестве разведывательных и контрразведывательных служб Аравии и Ирана. В целях дальнейшего кооперирования министр внутренних дел Ирана Абдулла Нури посетил Саудовскую Аравию в начале апреля по приглашению принца Наджифа. Разрешив вопрос о Хобаре, заявил в Эр-Рияде принц Нури, правительства обеих стран «верят, что, восстановив дружеские связи между двумя главными державами региона, мы сможем обеспечить безопасность и спокойствие проживающих в этом регионе людей». Министр возвестил начало новой эры сотрудничества Эр-Рияда и Тегерана, когда «два министра внутренних дел смогут обсудить способы борьбы с наркотиками, с терроризмом; вопросы внутренней безопасности, передвижения граждан обеих стран, а также способы обмена информацией для более четкого выяснения ситуации».
Обновление дружеских связей было одобрено высшими властями Тегерана. Даже аятолла Хомейни выразил свое удовлетворение отношениями Ирана и Саудовской Аравии и призвал к «дальнейшему их развитию и сотрудничеству» двух сил региона. Главнейшую общую цель Ирана и Саудовской Аравии Тегеран определил как ослабление напряженности в отношениях для более слаженных действий в ожидаемой кампании по изгнанию из региона «Великого Дьявола» (США) и уничтожению его «незаконного отпрыска» — Израиля.
Эр-Рияд сделал ответный ход 24 мая 1998 года. Саудовская Аравия объявила о результатах расследований взрывов в Хобаре в июне 1996 года, при которых погибло 19 американских военнослужащих. Как заявил саудовский министр внутренних дел принц Наджиф кувейтской газете «аль-Рам аль-Амм», расследование окончательно доказало, что взрывы в Хобаре «были делом рук самой Саудовской Аравии…. Никакое иностранное вмешательство не имело здесь места». Принц Наджиф сказал также, что Эр-Рияд в настоящий момент отрицает любые намеки на причастность к акции Ирана и Сирии. Интервью принца Наджифа обошло вниманием многие вопросы, включая такие важные проблемы, как осведомленность Саудовской Аравии о том, кто был исполнителем операции, не говоря уже о том, был ли он арестован, подвергнут пыткам и, в соответствии с традиционным правосудием Саудовской Аравии, обезглавлен.
Заявление принца Наджифа имело исключительную важность. Недостоверность изложенных в нем сведений — более чем очевидно, что именно Иран и Сирия были организаторами и исполнителями террористической операции. Но как ключевое политико-стратегическое событие заверение принца Наджифа о непричастности иностранной силы ко взрывам в Хобаре явилось официальным освобождением Ирана от ответственности за террористические действия, направленные против Саудовской Аравии.
Официальные комментарии местных властей по поводу восстановления связей арабского и мусульманского государств содержали немало намеков, предвосхитивших будущие события. Например, Ясир
