И рукавами попадали в полы. Но юный Петр уж тяжко проболел Моветренною оспою Яузы, Где ветер мелко выщербить успел У смоляного черного подгруза… Удельный гнев набегом тростников Шуршал на берегу в глухом тумане – Там, где русалки призрачность венков Плетут, смеясь у плёса царской бани. Свою учебу начал Он с Азов — Водя перстом по карте домовито Что свертывалась — как труба – на зов – И Гении вдруг затрубили в свиток… И вот настали северные дни, И эхо дыма трубным звукам вторит, И эхо ночи — ферверков огни. И эхо чаши — с кровию викторий… Опять, опять настал Великий Пост Из среброрыбьей чешуи кольчуги… Опять, опять прибавится погост, Хотя его и заметают вьюги. Над черным светом отческих икон Кузнец богов прибил святых подковы — И движется Российский Илликон На поле брани с жатвою багровой… Портянки мумий в валенках амфор Шагают в ряд и двигают колонны, И отблеск византийский Никофор Хранит в глазах спокойных, непреклонных. Как две шеренги черной тишины, Толпа стоит вдоль движущейся части, Как туча средь сребристой белизны, Как туча слез, как туча безучастья… Все гуще, все темней толпа стоит, – Жизнь подождет, а смерть теперь не к спеху, – И снежный блеск ее молчанье длит, Как грозно-ослепительное эхо… Она молчит – готовая к борьбе, А те идут – воинственно, но мирно… Всю ненависть – она таит в себе, А те идут – беззлобные к кумирне… Хотя они сюда пришли вразброд, А кажется, что все явились сразу И встали вдруг — все — как один народ – Оправой темной снежного алмаза. И две шеренги тишины молчат, Как туча слез, как безучастья туча, И шар земной, не двигаясь, влачат Средь тишины торжественно-скрипучей. И над толпою высится лоток, Поставленный на голове подростка, Который не по возрасту высок, Все тихо — только эхо отголосков… Глазами сироты на мир глядел Сиротский сын огромного народа И в цепь баранок душу он продел, И цепь баранок – вся его свобода. Красив неровной слабой красотой И кротостью невинной миловиден, Сиял, как ангел, ясной простотой, И. как зверек, сердечно безобиден. Он целый день по городу ходил, Лотком вытягивая стебель шеи. То там, то сям он пищу находил — Его орлы кормили двух копеек…
