великий волшебник, каким хочет казаться. Эх, ты (это уже Дару), тебе что, неизвестно, что на кошек практически никакая магия не действует?!
- Совсем никакая? – подозрительно спокойно уточнил Дар, усаживаясь рядом со мной. Я тоже, кряхтя и морщась, поднялась со своего колючего ложа, с наслаждением разминая затекшие за два дня части тела. Бедная княжна! Что же она должна была ощущать, проспав целых сто лет?!
- Можно сказать и так! – гордо надулся котяра, распушив шерсть и превратившись в небольшую меховую кочку. – В теории, заклинания-то действуют, однако на одного-единственного кота требуется гораздо больше сил, чем на стадо коров. Так что, заколдовывать нас не-це-ле-со-о-браз-но!
Выговорив красивое звучное слово, Степка опять вернулся к прерванным процедурам. Дар задумчиво поглядел на наглое животное.
- Теперь понятно, почему ты его два года учила разговаривать? Вместо этого ты могла спокойно научить петь хором то самое стадо коров! Да, и должен тебя огорчить: если ты когда-нибудь решишь, что говорящий кот становится для тебя непосильным бременем, то легче его будет просто утопить!
С этими словами парень ловко выбросил вперед руку и сцапал расслабившегося от собственной безнаказанности Степку за шкирку. Не ожидавший такого предательского хода кошак негодующе взвыл и попытался извернуться, чтобы достать обидчика своими кривыми желтыми когтями.
Но не тут-то было! Дар крепко держал извивающегося вьюном Степана. Поднявшись на ноги, парень довольно крепко встряхнул кота и спросил берущим за душу голосом:
- Ну, что? Драконам тебя скормить, или топиться пойдем? Магия на тебя, может, и не действует, зато с камнем на шее ты точно далеко не уплывешь!
Распоясавшийся Степка тут же сообразил, что крепко вляпался. Это тебе не хозяйка, из которой можно смело вить веревки и вязать из них бантики! Зажмурив наглые желтые глаза и прижав уши, он слабым голосом воззвал:
- Славочка! Ведь ты же не дашь вот так убить твоего лучшего друга!
- Вот так не дам, - сочувственно сказала я. – Грязный булыжник на шею – фу! Некрасиво это, неженственно! Я тебе напоследок свою ленточку из косы подарю – чтобы было чем камень подвязать, хорошо? – распустившегося, как весенний цветок, котяру давно стоило окоротить. Не топить, конечно, но все-таки…
- Ну, вот и ты такая! - трагически вздохнул Степан. Он, конечно, ни на миг не сомневался в том, что я не дам его в обиду, но продолжал с блеском вести свою роль. – А я-то тебя всегда грудью от врагов прикрывал! Куска не доедал – тебе оставлял! Глаз с тебя не спускал – не ровен час нападет кто! А ты? Топчешь ногами мои высокие чувства?! Ну и ладно! У кошек всё равно девять жизней! Топи! А я стану котом-призраком и буду к вам по ночам приходить, пугать. Пожалеете потом, что обидели, да поздно будет! – кот хлюпнул носом.
Дар, не выдержав, расхохотался и разжал руку. Степка грузно плюхнулся на землю, а оттуда птицей вспорхнул на старую березу.
- Ага, испугался! – торжествующе проорал он, пытаясь сплясать на суку что-то воинственное. – Не поймаешь, не поймаешь!
Но Дар, нехорошо усмехнувшись, поманил кошака пальцем, и… тот послушной рыбкой нырнул ему прямо в руки!
- Эй, ты что? – оторопел Степан. – Ты это как? Но кошек же ваши заклинания не действуют!
- Вот ты кошкам об этом и рассказывай, - ласково-ласково посоветовал Дар, – а я, всё-таки, маг высшей степени посвящения. Думай в другой раз, на кого хвост задираешь! – и ещё раз встряхнул покорно обвисшего кота, покаянно кривившего усатую морду. – А ну-ка, брысь отсюда! Ещё раз услышу – точно Данаре скормлю!
Отпущенный Степка безмолвно метнулся в кусты. Соображает, поганец, когда надо линять по- быстрому!
Дар проводил его насмешливым взглядом, а затем нежно привлек меня к себе.
- Ты, поди, с голоду умираешь!
- А как ты думаешь? – приподнявшись на цыпочки, я чмокнула его в кончик носа. – Ведьма, чья стихия – земля, не ела два дня! Так не долго и до людоедства дойти…. Погоди-ка, я плащ захвачу, а то мне что-то зябко.
Кто-то заботливо одел меня после окончания ритуала, не позабыв даже про куртку. Я порылась по карманам, привычно нацепила на шею обереги и амулеты, затем, подумав, надела на палец кольцо Белого Дракона. Дар тщательно закутал меня в теплый плащ, и мы зашагали к костру.
До сих пор я не страдала от тщеславия, однако встретили меня так, что даже самая тщеславная натура была бы полностью удовлетворена. Маги, мигом позабыв о приличной сдержанности, дружно бросились меня обнимать, а уж комплиментов наговорили – на троих бы хватило! Тешен расцеловал меня в обе щеки. Его примеру решил под шумок последовать и весельчак Смеян, но, поймав свирепый взгляд Дара, раздумал и на всякий случай ограничился церемонным рукопожатием. Квета висела у меня на шее дольше всех, быстрым горячим шепотом рассказывая, как Дар из-за меня исстрадался – вот практически иссох! Ванька скакал на одном месте и истошно визжал. Тинка лезла целоваться – уж ей-то ничья ревность точно не угрожала! Данара и сопровождавший ее громадный сапфировый дракон по имени Кернуннос, посылали мне воздушные поцелуи и улыбки, от которых неподготовленный человек немедленно хлопнулся бы в обморок. Кот скромно сидел в сторонке, прикидываясь паинькой.
- Степ, а где Горыныч? – грач отчего-то не принимал участия во всеобщем ликовании по поводу моего исцеления. Кошак демонстративно потыкал себя в плотно закрытую пасть и, закатив глаза, развел лапами: дескать, говорить мне запретили, вот я теперь и нем, как рыба. Сами напросились!
Я хмыкнула. Надо же! Всё-таки допекло!
- Славочка, а наш Горыныч решил драконом заделаться! – радостно сообщил Ванятка. – У меня, говорит, и имя подходящее! Теперь прилетает к нам сюда один раз в день, покрутится малое время, новости узнает – и обратно к драконам уматывает.
Хорошо, что, несмотря на голод, я в этот момент ещё не успела добраться до котелка с кашей – не то, ей-богу, подавилась бы насмерть! Я с изумлением посмотрела на прислушивавшегося к нам Тешена, и тот кивнул:
- Когда личей уничтожили, замок разрушили, а всех драконов выпустили на свободу, то оказалось, что в долине, укрывшись от внимания Тиамат, до сих пор живут карликовые дракончики: малые огненные, цветочные и янтарные. Вот эти последние совершенно покорили твоего грача. Во-первых, они потрясающе красивы. Эти крошки, умещающиеся на руке человека, светятся по ночам, отдавая вобранный за день солнечный свет. А во-вторых, их остались считанные единицы. Дело в том, что цикл их размножения чрезвычайно сложен. Самки сносят яйца в сосновую смолу, а на следующий день самцы помещают их в воду (лучше всего в море, но сойдет и обычный пруд). Точно неизвестно, как долго длится инкубационный период, но для того, чтобы из куска янтаря, на которое становится похоже яйцо, вылупился детеныш, нужно, чтобы его кто-то позвал. Взрослые драконы в какой-то момент начинают обращаться с яйцами, как с живыми: греют их своим дыханием, приносят им цветочную пыльцу – свою основную пищу, дают им имена – и всё с любовью…
Я слушала, затаив дыхание, а старый чародей продолжал:
- Так вот, взрослых особей выжило очень мало. По словам самих дракончиков, прислужники Тиамат ловили всех без разбора, и большинство янтарных драконов погибло. Несмотря на их малые размеры, магии в них предостаточно, и вся она была положена на алтарь эгрегора Зла. По счастью, сохранилось довольно много яиц. Однако позвать их некому.
- И какое же отношение имеет к этим ящеркам Горыныч?
- Вместе с выжившими взрослыми янтарниками он теперь зовет их детенышей. Не удивляйся – подобное возможно. В одной старинной книге я читал о чародее, который сумел вызвать к жизни такого дракона. Так почему же это не может получиться у грача?
М-да…. Похоже, мир всё-таки сошел с ума!
Дикая утка, запеченная в глине, была нежна и сочна. Мрачный Зоран со всех сторон подрумянил кусок на костре и торжественно вручил его мне. Я поблагодарила мага улыбкой и жадно вгрызлась во вкусное
