закреплённых на игровой площадке, которая не позволяет кёрлеру упасть на поле вслед за камнем, — затем, на минуту сосредоточившись, он наклонился и сделал неожиданное резкое движение, толкнув свой спортивный снаряд. Камень спокойно заскользил по льду. Для меня этот динамичный бросок создал внутреннее напряжение — на секунду сердце замерло, как в момент, когда игрок в бейсболе делает крученую подачу, или дискобол входит в штопор для запуска диска, или когда с занесённым бревном в руке отступает назад шотландец в состязаниях по метанию ствола.
На меня посещение матчей по кёрлингу оказало гипнотическое воздействие. Словно заворожённый, я наблюдал, как камень проходит по льду, огибая снаряд соперника, уплывая достаточно далеко, но не пересекая линию площадки. Интересно, в чём тут фишка? Неужели всё дело в изгибе кисти руки? Или это чистая концентрация воли? Пока я глядел во все глаза, над ледовым полем раздавались крики болельщиков и игроков:
— Подметай!! Выводи его!.. Отличный камушек! Давай, толкай! Убери щётку! Наша взяла! Хороший перевес!
Позже, в комнате отдыха, я встретился с Кассом Янгом и сказал ему, что хочу вступить в клуб. Он, махнув рукой, подозвал рыжеволосую женщину.
— Наш новый член! Держи его, пока не сбежал!
Она принесла бланк заявления и спросила, нужен ли мне инструктор.
Затем в комнату вбежал один из членов Ледового комитета с выпученными глазами и заорал:
— Я не могу дожидаться механика! У меня жена рожает! Мне срочно нужно везти её в больницу!
— Я останусь, — пообещал Касс. — Езжай домой. Не волнуйся. Надеюсь, будет мальчик!
— Надеюсь, будет девочка, — вмешалась рыжеволосая.
По пути домой Погод Хор спросил:
— Ты знаешь, кто такая эта с рыжими волосами? Вторая жена Дона Эксбриджа. Она как раз с ним разводится.
— Я слышал об этом, — заметил Квиллер. — Я уже встречался с ней в прошлом году, на одном приёме. Но тогда она показалась мне серенькой мышкой.
— Дону нравятся тихие маленькие мышки, — продолжал Погод Хор. — Рядом с ними он представляет себя аппетитной круглой головкой сыра. Вообще-то Малинн — такое у неё имечко, пишется с двумя «н» — очень славный человечек. Крашеные волосы — это что-то новенькое.
Квиллер задумался.
— Когда Сьюзан развелась с Доном, она всех мужчин начала называть «радость моя» и открыла шикарный антикварный магазин. Как ты думаешь, что учинит Малинн, получив свидетельство о разводе?
— Она уже давно вернулась к своему прежнему занятию: она маникюрша. Принимает клиентов только на дому. Скажи, тебе действительно нужен инструктор по кёрлингу?
— Думаю, нет. Я профессиональный зритель, и моё хобби — наблюдать за людьми… Не хочешь ли зайти пропустить стаканчик перед отходом ко сну? У меня есть замечательное шотландское виски.
— Если от него потом не будут болеть виски — то с удовольствием, — скаламбурил Погод Хор.
Когда они доехали до своей обители «Ивы» и вошли в четвёртый блок, у них чуть не лопнули барабанные перепонки от душераздирающего вопля.
— Боже мой! Что это? — задохнувшись от ужаса, пробормотал Погод Хор.
Неистовый крик перешёл в оглушительный вой.
Квиллер застонал — у него сердце оборвалось от нового знамения: кошачий вопль мог означать, что погиб ещё один пожарник-доброволец.
— Это Коко, — хрипло ответил репортёр.
— Я слышал эту симфонию за стеной прошлой ночью и решил, что в Мускаунти объявились волки. Может, он съел что-то не то?
— Для меня это тайна, покрытая мраком, — отшутился Квиллер, не желая выдавать семейные тайны. — Пойдём махнём по рюмашечке перед сном.
После того как Погод Хор хлебнул скотча и, вернувшись домой в третий блок, принял душ (что было отлично слышно через тонкие стены), Квиллер позвонил ночному дежурному «Всякой всячины».
— Нет, — ответили ему, — для раздела криминальной хроники ничего нового нет. Никаких происшествий не зарегистрировано.
Четырнадцать
Ранним утром в квартире у Квиллера раздался телефонный звонок: это был его ближайший сосед, живший за стенкой.
— Плохие новости, Квилл. Мне только что позвонил один знакомый из полицейского участка — мы знакомы по кёрлинг-клубу — и сказал, что Касс Янг упал с лестницы и разбился насмерть. Может быть, ударился головой о большой камень, что стоит при входе… Он оставался ждать механика, ты помнишь… Может, пока сидел в одиночестве, накачался пивом. А может, оступился, когда в спешке спускался по лестнице в комнату отдыха… Эй, ты где? Ещё спишь, что ли?
— Я тебя внимательно слушаю, — ответил Квиллер. — Даже не знаю, что и сказать.
— Об этом сообщат в следующем выпуске новостей. Я просто хотел предупредить тебя заранее… Вообще мы неплохо провели время вчера вечером…
— Я тоже так думаю.
Ложиться обратно в постель было уже поздно, а вставать — ещё рано… Квиллер нажал на кнопку кофеварки и стал напряжённо думать: к чёрту комнату отдыха, к чёрту пиво… Усы его нервно подергивались, пока он приглаживал их костяшками пальцев. Коко знал, что случилось что-то непоправимое: Коко никогда не ошибается. Публика всегда предпочитает думать, что произошёл несчастный случай. Преступление? Этого не может быть! В Мускаунти нет преступности! Весь криминал остался Гдетотам! Как быстро они забыли своё сомнительное прошлое!
Через несколько минут телефон снова зазвонил. Теперь это была Сьюзан, но разговаривала она с ним, отбросив свойственный ей легкомысленный тон.
— Квилл! На Речной дороге произошла трагедия. Рано утром меня разбудил свет фар, бьющий в моё окно. На улице я слышала голоса. Прямо у моих дверей я увидела машину шерифа. Я выскочила на улицу в ночной рубашке, думая, что с Джеффой случилось что-то ужасное, но они приехали сообщить ей, что её сын погиб сегодня ночью. Сказали, что в кёрлинг-клубе произошёл несчастный случай! Я тут же позвонила доктору Диане, и она примчалась сюда со всех ног. А Джеффа попросила только позвонить её дочери в Айдахо. Какой кошмар, Квилл!
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Вообще-то да. Джеффа попросила меня позвонить ещё Мак-Вэннелу, чтобы тот взял все печальные хлопоты на себя. А ты, если хочешь, можешь встретить её дочь в аэропорту. Она прилетает чартерным рейсом. В пять тридцать. Зовут её Анджела Парсонс.
— Джеффа удивительно хорошо держится.
— Да. Такие, как она, не бьются в истерике, но Диана дала ей лёгкое снотворное, и она сейчас спит. С ней кто-то обязательно будет, пока не приедет её дочь. Какой ужас… Она похоронила мужа в прошлом году, и теперь — вот это…
Квиллер с трудом подавил в себе острое желание отправиться в центр и послушать, что люди говорят о Кассе Янге — может, распространяют слухи о том, какой он никудышный строитель, а может, судачат о его романе со второй женой Дона Эксбриджа… Он решил остаться — поработать над своей дежурной колонкой
